– Вы меня не разыгрываете? – выдал последнюю надежду Стасик, по-прежнему стоявший посередине комнаты.
– Не разыгрываем, – покачала головой Лорка. – В принципе, я тебе все рассказала только потому, что попросил Леша. Ты его друг, ты имеешь право знать.
– Не верю я, – сказал Стасик. Ну да, все правильно, вначале он во всем убедился, а теперь ищет пути к отступлению. – Никакой ты не демон. Обыкновенная девчонка, красивая, да, необычная, – с нашими не сравнить, все об этом говорят, но чтобы демон…
– Про хвост ее не спрашивай – злится, – предупредил я.
Лорка засмеялась.
– Давайте я лучше расскажу вам, что сказал мне граф.
– Не, это пипец, – пробормотал себе под нос несчастный Стасик и приготовился слушать.
2
Если бы кто-то рассказал мне месяц назад, что я ночью полезу в чужой дом, я бы не поверил. Ни за что не поверил бы. А если бы при этом добавили, что это будет дом начальника милиции…
– Стой, – сказала Лорка и прислушалась.
Я притих, сунувшись под куст смородины, в тень. Ей хорошо: она подскочит, через забор прыгнет – и бежать, с ее-то возможностями… Зачем я во все это ввязался? Жил спокойно, читал Бушкова, бабке заборы чинил…
– Все нормально, – сказала Лорка. – Давай.
Дом у начальника милиции был обыкновенный: кирпичный, одноэтажный, по нашим временам вполне скромный. Никакой колючей проволоки или сигнализации, забор дощатый, мы его легко перелезли. Стасик остался на шухере: он отчаянно трусил, потому брать его в дом смысла не было. Он спрятался в телефонной будке с выбитыми стеклами, телефона в которой – сколько я себя помню – не было, стоит себе пустая мятая железная коробка на обочине, заросшей бурьяном. Фонарь на столбе разбили (в очередной раз) местные юные жители, не боявшиеся совершать столь героические поступки даже напротив жилища главного мента, потому Стасика видно не было.
Свет в доме не горел, но мне все чудилось, что кто-то смотрит из темных окон и дожидается, пока мы заберемся внутрь. А потом – съест.
– А как мы дверь откроем? – прошипел я.
– У меня ключ. Я открою.
Откуда у нее ключ? Отмычка? Я так и не разглядел в темноте, чем Лорка брякала, ковыряясь с замком, но дверь отворилась. Тихо, без скрипа. Чего это он не поставил дом на сигнализацию, хотел бы я знать? Или он поставил и сейчас приедут стада ментов на «бобиках»?
– Сигнализации тут нет, – уверенно заявила Лорка, словно мысли прочитала.
– А внутри там точно никого? – спросил я, не решаясь входить.
– Никого. Точно. Он уехал, а больше… больше там никого и быть не может.
– Мало ли, – буркнул я и тут же споткнулся в темноте обо что-то мягкое.
Мне сразу представился труп с разодранным животом, но Лорка посветила фонариком – это оказались старые помятые кроссовки. Прихожая была как прихожая: вешалка с одеждой, стол, на столе – несколько пустых трехлитровых банок донцами вверх, зеленая эмалированная кастрюля, журнал «Рыболов-спортсмен» за восемьдесят девятый год…
Нормальный он дядька, полковник Буров. Что я о нем знаю? То, что сказала Лорка? А почему, собственно, я ей верю? Почему она – хорошая, а Буров – плохой? Я ж его знаю с детства, когда он еще простым капитаном был; помню, как классе в пятом он поймал нас за школьной спортплощадкой – мы бычки собранные курили, – так сразу уши надрал. Банки вон, небось сам маринады на зиму делает, больше ж некому, жены нету… Рыбалку любит, наверное.
– Сюда, – сказала Лорка, открывая обитую дерматином дверь.
– Иду…
Внутри пахло табаком и немного кошками. Собственно, кошка и была первым, что я увидел: большая, белая, пушистая; она стояла в луче фонарика и смотрела на нас достаточно равнодушно. Потом махнула хвостом-метелкой и пошла в соседнюю комнату.
– Кошка, – сказал я тупо, хотя Лорка и без меня ее видела.
– Ну и что?
– Он же этот… Князь Собак.
– И что? Не говори чепухи, Леша.
– А она не… не расскажет?
Лорка чуть слышно хихикнула.
– Это простая кошка. Можешь поймать и погладить, только смотри, руки обдерет, ты ведь чужой. Ладно, идем дальше.
– А что мы ищем?
– Жезл.
– Ты говорила. А как он выглядит?
