– Нет, я слежу, чтобы не «переборщить». И мне не так уж и жарко.
Меган взглянула на капельки пота, выступившие на плоском, как камень, животе Клементины и покачала головой:
– Делай, что хочешь, но для меня здесь слишком жарко.
– Подожди минутку, Мег, – остановила Клементина, поворачиваясь к ней, – я хочу поговорить с тобой.
Меган села на стул напротив подруги и вытерла лоб. Она уже вспотела.
– Как прошло свидание? – спросила Клементина.
– Прекрасно. Но это было не свидание. Джо и я просто сходили в кино.
– Что вы смотрели?
– Какая разница? – голос Меган звучал раздраженно и натянуто, и Клементина откинулась на спинку стула.
– Извини. Я только полюбопытствовала.
Меган закрыла глаза, отворачивая лицо от солнца.
– Ничего, ты тоже прости меня. Полагаю, это просто защитный рефлекс. Все хотят, чтобы у нас с Джо начался великий любовный роман, но я не могу. Он нравится мне. Он замечательный. Но я отношусь к нему, как к другу.
Клементина встала и взяла со стола полотенце, вытерла вспотевшую шею.
– Я понимаю твои чувства. Но мы с Алекс хотим лишь видеть тебя счастливой. Прошло так много времени после Джексона, а Джо, кажется, именно тот, кто тебе нужен.
– Ты думаешь, я не знаю, сколько прошло времени? – Меган встала, направляясь к двери. – Страдает и испытывает боль не кто иной, как я. И я прекрасно знаю, как мы похожи с Джо, как безупречно подошли бы друг другу. Вы двое достаточно долго вбивали мне это в голову.
Клементина прислонилась к столику, не поднимая глаз от земли:
– Мы только старались помочь.
– А теперь прекратите стараться. Каждый день тебе приходится говорить мне, какой Джо добрый, какой заботливый, как сильно он хочет, чтобы наши отношения шли вперед, весь этот вздор. Но, черт побери, речь идет о моем сердце, о моей жизни. Я делаю выбор. Что я могу поделать, если я все еще люблю Джексона? Я люблю его, я всегда буду любить его. Я не знаю, почему, но люблю. Я не могу быть совершенной и сильной, как ты с Алекс, и мне очень хотелось бы, чтобы вы прекратили стараться перекроить меня на свой лад.
Она бросилась в дом, с треском захлопнув за собой дверь. Клементина прикрыла лицо полотенцем. Ее не обидела вспышка Меган. Гнев всегда лучше, чем молчание. И, честно говоря, она понемногу привыкла к сценам, подобным этой. Хотя Меган нравилось думать, что она слабая и всегда будет такой, Клементина видела, как за последние несколько месяцев характер ее стал тверже. Процесс шел медленно, со многими задержками, но, мало-помалу, Меган научилась постоять за себя. Это чертовски раздражало, но служило хорошим знаком.
Но больше всего Клементину мучило то, как ежедневно возрождались и умирали ее надежды. Каждое утро она надеялась, что именно в этот день Меган влюбится в Джо. И каждый вечер испытывала разочарование. Она понимала, что не в силах заставить Меган полюбить его. И даже если Меган все-таки увлечется Джо, ничего не изменится. Встречи Клементины с Джексоном непременно вызовут боль в сердце Меган. Клементина ломала голову, стараясь придумать, как избавиться от чувства вины, как избежать размолвки, если такое случится. Но ничего не выходило. Близость с Джексоном означала конец дружбы с Меган.
Клементина сбросила полотенце и отвернулась от дома, как будто Меган, взглянув в окно, прочла бы ее мысли. Раньше она всегда была уверена в себе и своих решениях, а теперь, первый раз в жизни она задалась вопросом о том, что для нее важнее – прошлое или будущее, Меган или Джексон.
Глава 18
Если вот это – рай, то лучше жить в аду, подумала Алекс. Она выглянула в окно лондонской квартиры и неприязненно сморщила нос. Снова туман. Как будто живешь в облаке или на съемочной площадке какого- то таинственного фильма, где колени окутывает дым сухого льда. Где-то вдали зазвонили колокола. Наверное, Биг Бен, хотя Алекс не могла сказать точно, что за часы, башни, колокола и церкви окружали ее. Ворота в Букингемский дворец похожи на врата рая. Добавьте парочку ангелочков с позолоченными крыльями, и идиллия полная.
Алекс подышала на стекло и быстро, пока не исчезла дымка, написала свое имя. Казалось невероятным, что в мире существует еще одно такое же унылое и постоянно влажное место, как Саусалито. И мысль, что она закончит жизнь здесь, полгода назад казалась просто нелепой выдумкой. Но она здесь. Лондон в октябре. Туман, дождь, дым, плащи, день за днем одно и то же. Алекс круто повернулась и пошла на кухню.
Она налила чашку кофе и села за стол. Перед ней лежали аккуратно разложенные квартальные отчеты, которые прислала ей Максин вместе с личным посланием. Красными чернилами – знак непрофессионализма Максин – было написано:
Алекс скомкала письмо и прицелилась в мусорное ведро в углу комнаты. Она промахнулась буквально на дюйм. Алекс видела, как Максин скользит вверх по служебной лестнице, причем почти параллельно восхождению Алекс, и не понимала этого. Максин совершенно не подходила для менеджмента: с этими кроваво-красными ногтями, зализанными назад волосами и клоунским раскрасом на лице. Одному только
