Почти дюжина человек яростно размахивали мечами.
«Совсем осторожность потеряли», — отметил лазутчик.
«Сейчас городская стража прибежит», — согласно кивнул лекарь.
«Не до осторожности им, цель уж больно близко! — усмехнулся шут. — Прямо под ногами валяется!»
«Ничего. Как только кто-то из них разглядит…» — проворчал лекарь.
«Не дадут ему разглядеть, — усмехнулся лазутчик. — Да и не станет никто в такой ситуации разглядывать. Схватить и бежать!»
«А прочие — следом!» — подхватил шут.
«Вот-вот, — кивнул лазутчик. — Здорово придумано, балаганных дел мастер! Я-то собирался сам их резать, но так даже лучше!»
«Ничего, не маленькие, сами зарежутся! — хихикнул шут. — Помогать им еще!»
«Две противоположно направленные болезни уничтожают друг друга… — задумчиво промолвил лекарь. — Какая изящная идея! Над этим нужно подумать».
Замелькали факелы. Близилась городская стража.
— Всем бросить оружие! — услышал Шарц начало стандартной марлецийской формы ареста и осторожно задвинул ставень.
Добропорядочные граждане по ночам, как известно, спят. Причем за день они так наработались, что никакой грохот под окнами их не будит.
А что, разве был какой-то грохот? Нет, правда был? Да что вы такое говорите? А что случилось-то? Не может быть! Драка? Вот здесь, в этом саду? Какой ужас! Нет, правда не слышал.
Тем более что он, как ни крути, гном. А про тугоухих гномов, оглохших от грохота наковален, анекдоты уже рассказывают. Несмотря на то что гномы, в отличие от людей, никогда не глохнут от грохота кузнечного молота. Впрочем, анекдотам это безразлично, им ведь не как на самом деле нужно, а как смешнее.
Вот и причина спать и ничего-ничего не слышать.
Впрочем, одну вещь лучше все-таки уточнить. Шарц осторожно приотодвинул ставень, заглянул в щелочку. Так и есть. Словарь остался лежать в сугробе. Стража его не заметила, а лазутчики, естественно, промолчали. Им и вообще сейчас лучше помалкивать, выдавая свой поединок за обычную ссору. Мало ли чего южные морды с северными харями не поделили? Ну вот не понравились они друг другу! Бывает…
Так что до утра за словарь можно не беспокоиться. Вряд ли кто его там найдет.
Ранним-ранним утром, еще до свету, Шарц прокрался за выброшенным в снег словарем. Ну, вот не мог он оставить книгу в снегу валяться! Даже если это всего лишь словарь — не мог. Тем более что снег под утро начал таять. Одна талая капелька. Другая. Словно кто в окошко стучит. И ведь ясно, кто, — оттепель стучит, грозится: «Забирай, говорит, свой словарь из моего сугроба, пока не поздно! А то ведь размокнет».
По лестнице Шарц прокрался вполне для лазутчика достойно. Ни одна ступенька не скрипнула. А вот по раскисшей, чавкающей снеговой каше — увольте. Стар он, видать, для таких хитростей. Сноровку потерял. Впрочем, ледгундцы с фалассцами тоже снегом вчера скрипели почем зря, а ведь не в отставке.
Стараясь хлюпать потише, Шарц доплелся до заветного сугроба, нагнулся… словаря не было!
— Уходить вам надо, господин доктор!
Шарц вздрогнул. Застыл. И медленно-медленно повернулся. Хозяин гостиницы протягивал ему словарь.
«Как он подобрался, этот старик? Я его не заметил. Не услышал. Не почуял».
— Пока все тихо, а только… сами понимаете, — сказал хозяин гостиницы.
«Я-то понимаю, а вот ты когда и на кого работал, старый хрыч?» — ошарашенно подумал Шарц.
Протянул руку и взял совершенно сухой словарь.
«Вот как. Значит, он давно его подобрал. Может, еще вчера, после того, как я подремать устроился. Подобрал, высушил, раньше меня сюда явился, стоял тут, поджидая…»
— Спасибо, — сказал Шарц.
Старик посмотрел на него с иронией.
— Я… боялся, что размокнет! — вырвалось у Шарца.
Взгляд старика стал еще ироничней.
— Ну… не мог я его бросить, — виновато вздохнул Шарц. — Сам понимаю, что глупо, а только…
— На таких глупостях обычно и попадаются, — промолвил хозяин гостиницы. — Бросали бы вы это дело, господин доктор.
— А я и бросил, — откликнулся Шарц. — Это оно меня не бросает…
— И так случается, — кивнул хозяин гостиницы. — Прискорбный случай. Мои соболезнования по этому поводу. Впрочем, ночная придумка была хороша. Давно я так не веселился. Это ведь не та книга, верно?
Шарц не ответил. Ответа не требовалось.
— Вам лучше уходить прямо сейчас, господин доктор, — продолжил хозяин гостиницы. — За вещами я присмотрю. Деньги вам нужны?
— Денег у меня хватает, — отозвался Шарц. — И спасибо вам за помощь, кто бы вы ни были!
— Не за что, — усмехнулся старик.
— И… если придут мои ученики, спохватился Шарц, — или кто-то из профессоров… скажите, мол, уехал по срочному делу, а то ведь они еще выручать меня полезут.
— Хорошо, — кивнул старик. — Скажу. А сейчас уходите. Не медлите.
Старый лазутчик прав. Неважно, на кого он там когда-то работал и почему взялся помочь, но он прав. Уходить нужно сейчас, прихватив лишь необходимый минимум вещей. Хотя нет! К черту вещи! Книга с ним, деньги тоже, так что — в путь, без лишнего промедления — в путь, слишком дорого может обойтись любая задержка!
Поблагодарив хозяина, Шарц захлюпал к калитке. Вот же слякоть! Что ж, по крайней мере к нему тоже никто не подкрадется незамеченным! Разве что этот старик…
Преследователей он и в самом деле заметил. Их сапоги хлюпали не тише, чем его собственные.
«Ледгундцы! — пробурчал лазутчик. — Проследили, сволочи!»
«А фалассцы?» — спросил лекарь.
«Этих не видно», — ответил лазутчик и побежал.
«Но это не значит, что их здесь нет», — буркнул шут.
«Ох, и растолстели вы, сэр доктор!»
«Ох, и обленились вы, сэр шпион!»
«Да уж, глядя на вас, и впрямь со смеху помереть можно, жаль, что никто, кроме меня, вас обоих не видит!» — вздохнул шут.
«Молчи!» — рычали ему в ответ.
Шарц петлял по городским улицам и переулкам, спешил проходными
