прекрасного утра, и он поспешил ей навстречу. По крайней мере, это была одна из причин. Другой причиной была тревога, охватывавшая его всякий раз, когда она отсутствовала слишком долго.
– Я получил ответ от лорда Мирдаха. Он не против того, чтобы выдать свою дочь замуж.
Сесиль обрадовалась, почувствовав удовлетворение в его голосе.
– И когда ты скажешь об этом Тавису?
– Я отправлю гонца сегодня утром. – Хотя Сесиль напомнила ему о предстоящих трудностях, настроение Иана от этого нисколько не ухудшилось.
– Узнав об этом, он должен будет мчаться к нам сломя голову, – прошептала она.
– Точно так, любимая, – сказал он, – и вот тогда ты сможешь убедить его в разумности этого союза.
– В разумности? Нет, я расскажу ему, что мне понравилась эта девушка и что мы с ней похожи характерами.
Иан в страхе посмотрел на нее.
– Ты не сделаешь этого!
– Ты думаешь, это его испугает? – озорно спросила она. Взглянув на его испуганное лицо, она смягчилась. – Не бойся, Иан, я сделаю все, что в моих силах, чтобы все прошло без сучка и задоринки. – И она сдержит свое слово, потому что хочет видеть Тависа таким же счастливым, как они с Ианом. Тавису требовалось много времени, чтобы залечить свои раны. Он винил себя в смерти Элспет и их ребенка, которому не суждено было увидеть свет. Он проклинал тот час, когда связался с Данмаром. Не поступи он так, не было бы того ужасного утра.
Иан расслабился. Если кто и мог склонить Тависа в пользу этого брака, так это Сесиль. Его своенравная, желанная, верная Сесиль.
– Я люблю тебя, – сказал он с нежностью, вкладывая в эти три слова так много, как никто другой до него.
– Я люблю тебя так же нежно, – ответила Сесиль, не замечая ни дочери, которую Иан держал на руках, ни всадников, едущих следом. Чувство к Иану всецело поглотило ее. Изгнанник, наконец, обрел свой дом.
