— Ясно. Спасибо, Рамон. Можешь возвращаться на свое место. И не бойся, менеджер не узнает эту твою тайну.
Комиссар подошел к остальным.
— Что происходит — непонятно! Но нужно найти Энрико Галиндо. Я хотел бы попросить вас, если вы его встретите, направить этого неуловимого ювелира сюда. Мне уже не терпится задать ему свои вопросы.
Дронго и Петкова в который раз вышли во двор. Было около трех часов дня. Солнце сияло во всю силу. Вокруг бассейна сидели люди. Две молодые женщины даже рискнули искупаться. Какой-то мужчина, раздевшись, делал стойку на голове, вызывая аплодисменты и смех у присутствующих.
— Вот, делать человеку нечего, — добродушно проворчал Дронго.
— Они приехали отдыхать, — резонно заметила Ирина, — никто не думал, что здесь может объявиться убийца. Кроме меня…
— Ты все еще пытаешься найти своего Помидора? — пошутил Дронго.
— Лимончика, — напомнила она, — его именно так называли. А ты никогда не слышал о нем раньше?
— Нет, не слышал. Думаешь, что это Галиндо?
— Теперь уже нет. Если Галиндо сумел по памяти сделать эскиз ювелирных изделий, то он не просто хороший ювелир, но и блестящий художник. Скорее всего, он не тот, кого мы ищем.
Дронго остановился, усмехнулся и покачал головой.
— Как все просто, — сказал он. — Если он умеет так здорово рисовать по памяти, то он как минимум хороший художник. Значит, вашего Дудника здесь нет. Либо он загримирован под Ямасаки.
— Нет, — возразила она, — мы получили фотографию Ямасаки. Он действительно очень известный ювелир. У нас больше никого не осталось. Никого, кто мог быть похожим на Дудника.
— Ты говорила, Дудник немного выше среднего роста, — вспомнил Дронго, — Тургут Шекер чересчур высокий, я с моим ростом тоже не попадаю под эти параметры. Коротышку Мачадо вообще исключаем. Галиндо доказал, что он ювелир. Подозревать Бернардо не позволяет возраст, он стар для Дудника. Антонио слишком молод. Остаются все-таки Ямасаки и… — он посмотрел на Ирину.
— Больше никого, — сказала она. — Геддес? Но его лицо известно всему миру прессы, и он действительно тот самый журналист, за которого мы его принимаем.
— Есть еще один человек, — сказал Дронго, — сам Карраско. Какой у него рост? Чуть меньше ста семидесяти восьми. Может, сто семьдесят пять. Просто он всегда сутулится и ходит, опустив голову, словно хочет казаться ниже.
— Карраско — всемирно известный ювелир, — напомнила она.
— Но ты говорила о пластической операции… — Они подошли ко входу в отель, и Дронго еще раз оглянулся на мужчину, стоявшего на голове. — Наверное, он гимнаст, и ему нравится восхищение окружающих женщин.
— Кстати, о восхищении. У нас рассказывали легенды про бой Дронго с великим Миурой, — напомнила Ирина. — Говорят, что ты смог продержаться против него целую минуту. Тогда в Вашингтоне ты спас трех президентов.
— Насчет минуты не помню, — пожал плечами Дронго. — Однако, помнится, я проиграл. Об этом тоже все знают.
— Выстоять минуту против такого известного бойца — это уже огромное достижение, — возразила она.
Поднявшись на лифте, они прошли к номеру Галиндо и позвонили. Никакого ответа.
— Куда же он подевался? — вздохнула Петкова.
— Зайдем ко мне в номер и подождем, — предложил Дронго.
Она не оглянулась на него, но улыбка заиграла на ее губах. Ирина еще раз позвонила и только тогда повернулась. Дронго смотрел ей прямо в глаза и медленно доставал ключ от своего номера. Неожиданно дверь, у которой они стояли, открылась, и на пороге появился Галиндо в банном халате.
— Что случилось? — спросил ювелир, глядя на обоих гостей. — Я только что вышел из ванной комнаты и услышал ваш звонок.
— Вы ничего не знаете? — спросила его Петкова.
— Насчет моих эскизов? Конечно, знаю. Знаю, что мне их до сих пор не вернули.
— Простите, — сказала Ирина, — но полицейский эксперт считает, что вы срисовали всю новую коллекцию Карраско…
— Правильно, — кивнул Галиндо, — ну и что? Я же не собираюсь никому отдавать свои зарисовки. Я пытаюсь анализировать их для себя, чтобы понять секреты успеха большого мастера. Художники часто ходят в картинные галереи изучать полотна великих мастеров. Не вижу в этом ничего предосудительного. Зачем известные кутюрье устраивают показы моделей? Чтобы заинтересовать остальных новыми линиями, оригинальными силуэтами, неожиданными деталями, которые они придумали. Мне кажется, это нормально.
Дронго взглянул на Ирину и улыбнулся. Она, очевидно, почувствовала его иронию и нахмурилась.
— Вы знаете, что произошло в отеле, после того как пропали ваши эскизы? — прямо спросила Ирина.
— Я пропустил обед, — сказал Галиндо, взглянув на часы.
— Случилось нечто более важное, чем ваш пропущенный обед, — возразила она, — убили сеньору Ремедиос Очоа и похитили колье, которое было спрятано в сейфе ее номера.
— «Мавританскую красавицу»?! — воскликнул Галиндо. Он был ошеломлен. — Ее украли?
Он спросил прежде всего о колье и, поняв, что поступил не совсем тактично, явно смутился.
— Какой ужас, — сказал он, немного остывая, — нас беспокоят камни, и мы совсем не думаем о людях. Бедная сеньора Ремедиос. Как ее убили?
— Задушили, — пояснила Ирина, — этот убийца предпочитает не оставлять свидетелей. Он украл колье.
— Странно, — задумался Галиндо, — куда он его денет? Продать такое колье в Европе невозможно. Да и в Америке тоже. Я имею в виду Северную Америку. Может быть, в Бразилии или в Колумбии? Какому- нибудь наркобарону, готовому расстаться с кругленькой суммой. Они иногда покупают подобные ценности, считая это удачным вложением денег. Есть еще Венесуэла, — вспомнил Галиндо, — там тоже имеется парочка-другая полоумных нефтяных магнатов, которые могут согласиться выложить невероятные деньги за шедевр Пабло Карраско. В странах Латинской Америки испанских ювелиров неплохо знают.
— Венесуэла, — повторила изумленно Ирина Петкова, как будто вспомнив о чем-то важном, — не может быть…
— Еще как может, — убеждал ее Галиндо, — у меня были такие клиенты — именно из стран Латинской Америки. Традиционно считается, что это нищие страны. Так вот, что я вам скажу. Самые богатые люди как раз и встречаются в самых бедных странах. В богатых государствах расслоение людей менее заметно. А в нищих все понятно. Там государственное имущество принадлежит одной или нескольким семьям, которые контролируют основные отрасли, приносящие доходы. А население умирает с голода.
— Учебник политологии, — прокомментировал Дронго. — Вы считаете, что продать «Мавританскую красавицу» — это реально?
— В мире еще есть места, куда не могут дотянуться американское ФБР или Интерпол, — глубокомысленно заявил Галиндо.
— Оденьтесь, — потребовала Петкова, — мы должны пройти к комиссару Рибейро. Он вас ждет.
— Может, вы зайдете ко мне? — предложил Галиндо. — А я пока переоденусь в ванной комнате.
— Не будем вас смущать, — отказалась Ирина, — подождем в коридоре.
Галиндо быстро вернулся в номер и захлопнул за собой дверь.
Петкова взглянула на Дронго.
— Он здесь, — твердо заявила она, — наш подопечный. Где-то среди гостей. В последнее время он скрывался в Венесуэле.
