совершено три убийства подряд и я должен расследовать эти факты.
— Конечно, — согласился Поль, — вот и расследуйте. А вместо этого вы ищете убийцу по нашим документам. Это бесперспективный путь, господин комиссар, уверяю вас. Кроме того, вы все равно по документам ничего не сможете установить. Вам нужно проверять совсем другие факты, точно исследуя алиби каждого из нас.
— Ладно, — сказал немного раздраженно комиссар, — давайте ваш телефон. И еще одно условие. Сегодня вы переедете из этого отеля в другой. Там и будете жить под охраной наших людей. Вы ведь говорили, что завтра ночью хотите уехать. Вот мы вас и перевезем на одну ночь в другой отель под надежную охрану наших полицейских. Это, кстати, будет сделано в ваших интересах. Отель, правда, достаточно дорогой и хороший. Кто не сможет оплатить свои номера, прошу заранее предупредить. Мы договорились с администрацией о специальной скидке для таких уважаемых коммерсантов, как вы пятеро. И завтра ночью, надеюсь, вы, наконец, покинете нашу страну раз и навсегда.
— Можно узнать, что это за отель и где он находится? — спросила Офра.
— Совсем недалеко. Это «Андорра-Ла-Велье». Прекрасный отель. Там есть свой ресторан. И цены вполне умеренные. Одноместный номер стоит примерно одиннадцать тысяч песет, или около ста долларов. Согласитесь, господа, для таких коммерсантов, как вы, это не много.
— Когда мы должны будем переехать? — уточнил Гусейн.
— Немедленно. И это не подлежит обсуждению, даже несмотря на высокое звание моего французского коллеги. Я решил, что там вам будет безопаснее и спокойнее. Кроме вас, в отеле не будет никого. Ни одного человека. Согласитесь, это несколько осложнит работу будущего убийцы. Во всяком случае, я твердо намерен не допускать больше в своей стране подобных происшествий. У нас нет ни тюрьмы, ни морга для такого числа покойников. И нам придется отправлять убийцу или подозреваемого либо во французскую, либо в испанскую тюрьму. Это уже по выбору, кто куда захочет.
Последние слова были сказаны явно в адрес Поля, которому комиссар все-таки не поверил. Он взял телефонный номер, записанный французом, аккуратно сложил бумажку, сунул в карман и, уже уходя, добавил:
— Если вам нужно что-то узнать о своем отеле, можете позвонить по телефону двадцать семьсот семьдесят три. Вам дадут все необходимые справки.
— Это, кажется, отель группы «Меркурий-Пульман», — сказал Анчелли.
Комиссар обернулся к нему.
— Для коммерсантов вы знаете слишком много. Слишком. Я не знаю, зачем вы приехали в таком количестве в мою страну, но подозреваю, что вы принесете еще много неприятностей нашим людям. Но я даю вам слово, что постараюсь этого не допустить.
Окружавшие его трое в штатском с нескрываемой ненавистью смотрели на нас.
Они ушли, а мы остались, чтобы обсудить сложившееся положение и попытаться найти разумный выход. Этот комиссар вцепился в нас почти мертвой хваткой. Часа три у него уйдет на проверку версии Поля, а затем он снова вернется и на этот раз переселит нас окончательно в свой отель, чтобы полностью изолировать от всех возможных неприятностей. Но в запасе у нас есть еще три часа.
— Завтра ночью мы уезжаем, — напомнил Анчелли.
— Да, действительно. Если только все будет нормально. Может быть, нам стоит отметить это событие, — предложил я, — давайте назло этому господину О пойдем пообедаем где-нибудь в хорошем ресторане.
— Вы знаете такой ресторан? — удивился Поль. — Вы ведь, кажется, говорили, что впервые попали в Андорру.
— Вы не ошиблись. Но вчера, когда мы поднимались вверх по центральной улице, я обратил внимание на ресторан «Ла Лавальер», он расположен чуть дальше отеля «Рок Бланк». Надеюсь, комиссар разрешит нам пообедать в ресторане.
— Хорошее предложение, — с энтузиазмом поддержала меня Офра, — давайте вместе пообедаем. После стольких неприятностей у нас останется в памяти хоть что-нибудь приятное.
— А вы уверены, что комиссар разрешит нам собраться вместе? — спросил Гусейн.
— Ну, это будет с его стороны просто хамством, — возмутилась Офра, — в конце концов, мы не подследственные и не заключенные.
— Как знать, — невозмутимо ответил Гусейн, — по-моему, у нашего комиссара совсем другое мнение.
— Договорились, — решительно заявил Анчелли, — будем обедать в «Ла Лавальер», назло нашему идиоту-комиссару. Его единственным достижением было случайное сообщение из Тулузы от своего родственника. С таким полицейским комиссаром мы будем сидеть здесь сто лет и никто ничего не найдет.
— Почему он хочет переселить нас в эту новую гостиницу? — вдруг спросил Поль. — Он, кажется, придумал какой-то трюк. Возможно, он делает это специально?
— Вы считаете, что он готовит нам западню? — поняла Офра.
— Думаю, да. Он хочет, чтобы в гостинице что-нибудь произошло. Какой-нибудь инцидент. И тогда он сможет задействовать весь свой потенциал. По-моему, он не совсем кретин, каким вы его себе представляете. Он явно готовит нам сюрприз в этом отеле.
— Каким образом? — презрительно спросил Анчелли.
— Может, он хочет, чтобы убийца как-то проявил себя в этом отеле, и тогда он сможет его взять уже с поличным, продемонстрировав весь спектр своего умения. Но, может, это только мое предположение, и вы правы, он действительно ничего не понимает. В таком случае мы просто проведем одну ночь в этом новом отеле и завтра вечером покинем такую чудесную страну, как наша Андорра.
— Надеюсь, что вы окажетесь правы, — пробормотал Гусейн.
— Во всяком случае, мы должны дождаться комиссара и попросить его разрешения пообедать в вашем ресторане, Рудольф, — закончил Поль.
— У нас в запасе несколько часов, — напомнил Анчелли, — нужно пойти собрать наши вещи. Вполне возможно, что ретивый комиссар вообще решит задержать нас надолго, и нам нужно быть готовыми и к такому развитию событий. Пойдемте собирать вещи.
Он повернулся и пошел в холл. За ним ушел Гусейн, ничего не сказав нам на прощание. Последним уходил Поль. Кажется, он начал догадываться о наших отношениях.
— Будьте осторожны, — сказал он, как-то мрачно улыбаясь.
— Почему он всегда все знает? — спросила Офра.
— Ты считаешь, это он? — Во всяком случае, он умнее остальных.
— Не думаю, — возразила Офра, — просто вы слишком сильно не любите Джулио Анчелли. На самом деле он вовсе не такой, каким выглядит в Андорре. Здесь он все время какой-то взвинченный, а я видела его и в других местах. Там он был спокойнее и хладнокровнее.
— Здесь трудно сохранять хладнокровие, — возразил я, — сразу три убийства подряд. Это много даже для самых стойких людей. Согласись, можно быть взвинченным после таких преступлений.
— Не знаю, может, ты и прав. А вот Гусейн, мне кажется, единственный, кто действительно боится этого убийцы.
— Плохо ты его знаешь, моя дорогая. Гусейн не просто секретный агент, он настоящий профессиональный убийца, как и Эльза Шернер. Просто мы слышали о его заслугах разведчика и очень мало знаем о его работе в шахской контрразведке.
— Признаюсь, я этого не знала, — пробормотала Офра.
— Неужели есть нечто такое, чего не знает МОССАД? — пошутил я. — Вы ведь знаете все на свете. Вам положено даже знать, какие тапочки он носил в детстве и какой сорт чая любила его бедная мама.
— Очень остроумно. Между прочим, это только теперь Иран является для нас объектом номер один. Раньше, пятнадцать лет назад, такого совсем не было. Мы были лучшими союзниками в регионе, и шахские специалисты достаточно тесно сотрудничали с нами. Просто после их революции все поменялось, и нам пришлось заниматься Ираном, хотя нужно сказать, что у них достаточно замкнутое общество и нам все труднее приходится добывать информацию из этого государства. Поэтому ты напрасно удивляешься, Рудольф, я вполне могла не знать, какие тапочки он носил в детстве.
