– Они начинают учиться с того самого мгновения, как входят в наш мир. Согревают ли их чьи-то руки? Дадут ли им пищу и крышу над головой или отвергнут? Кому они смогут довериться, а кому нет? Вот в чем вопрос! – Он помолчал, напряженно вглядываясь в аудиторию. – Дети на собственном опыте определяют, кому доверять
Сэр Джеймс наклонился над кафедрой, глаза его горели. Люси даже вздрогнула, когда взгляд этот, в который уже раз, остановился на ней и на Валери.
– Лишенный любви ребенок вырастает в человека, который не знает ни что такое любить, ни что такое быть любимым. И своих детей он воспитывает точно так же: он холит и пестует старшего сына до тех пор, пока тот не превратится в эгоистичного монстра, и пренебрегает младшими, которые становятся завистниками. Очень часто на младших вообще не обращают внимания, если только они своим поведением не вынуждают родителей это сделать.
Он резко оттолкнулся от кафедры.
– В следующий раз я подробнее остановлюсь на том, как родители могут избежать ловушек, которые современное общество расставляет на пути наших детей.
Сэр Джеймс сошел с кафедры, не дождавшись, когда смолкнут аплодисменты. И тут же его окружили единомышленники, его засыпали вопросами. Люси жаждала присоединиться к ним, но испытывала такой священный страх перед этим человеком, что не могла заставить себя приблизиться к нему.
– Он потрясающий! – прошептала Валери.
Люси кивнула, не сводя глаз со своего кумира.
– Да, он потрясающий. Я же вам говорила.
Валери поднялась и оправила юбки, не сводя глаз с плотной толпы, окружавшей сэра Джеймса.
– Я хочу поговорить с ним, мисс Драйсдейл, – заявила она с неожиданной решительностью. – Мне кажется, в этом не будет ничего неприличного.
– А на следующие его лекции вы пойдете? – с улыбкой спросила Люси.
Вместо ответа Валери торопливо пошла по проходу к толпе, окружавшей молодого ученого.
Поспешность, с какой Валери бросилась к сэру Джеймсу, даже рассмешила Люси. Что ж, пусть послушает умные разговоры, а ей надо хоть чуточку успокоиться, прежде чем говорить с человеком, с которым она переписывалась последние полтора года.
Люси поднялась, расправила юбки, взяла ридикюль и нащупала в нем письма. «Он не стал бы писать тебе и приглашать на лекции, если бы не хотел. Он наверняка будет очень рад тебя видеть, – успокаивала она себя. – Ведь у вас с ним столько общего», – позволила себе немного пофантазировать Люси.
Мало браков основывается на любви – во всяком случае, на той любви, о которой пишут поэты. В современном обществе, когда речь заходит о браке, собственность и кровные узы считаются куда более важными. Для Люси же ни то, ни другое не имело никакого значения. Как и для сэра Джеймса. Она считала, что счастье семьи – во взаимном уважении и общих интересах. А у них с сэром Джеймсом всего этого в избытке.
Правда, в отличие от Айвэна Торнтона он не пробуждал в ней никаких чувств…
Люси едва не выругалась, сообразив, о чем думает. Какое кощунство! А кроме этого, это неправда. Чувства, пробуждаемые в ней Айвэном Торнтоном, могут привести только к горю. А чувства, которые она испытывает к сэру Джеймсу Моби… их хватит на всю жизнь.
Она живо представила себе, как они сидят в библиотеке – в их библиотеке! – и беседуют на серьезные темы за чашкой чая.
Да, именно такого будущего она хочет для себя! Именно поэтому она в Лондоне. И она не позволит каким-то глупым мыслям о ветреном лорде Уэсткотте сбить ее с пути истинного!
Когда толпа вокруг сэра Джеймса начала редеть, Люси глубоко вздохнула и двинулась вперед. Валери уже устроилась прямо перед сэром Джеймсом, и Люси поняла, что если бы не поторопилась, то девушка запросто сама бы ему представилась! Какой ужас! Достаточно и того, что Люси придется представлять их обеих. Но она все-таки старше Валери, и ей простят излишнюю дерзость. К тому же они с сэром Джеймсом почти знакомы, поскольку долгое время переписывались. А что начнут говорить о ребенке вроде Валери, забывшей обо всем на свете от восторга?!
Люси подошла к Валери и взяла ее за руку, напоминая о необходимости вести себя как леди.
Как ни странно, сэр Джеймс их заметил. Обеих. И постарался побыстрее закончить разговор с пожилой дамой с жесткими, как проволока, волосами.
– Могу ли я спросить, с кем имею честь? – обратился он к Люси с легким поклоном.
– Мы крайне польщены, – сказала Люси. – Позвольте представить вам леди Валери Стэнвич. А я – мисс Люси Драйсдейл.
Однако до сознания сэра Джеймса как будто не сразу дошло имя Люси. Он перевел на нее взгляд, с трудом оторвавшись от созерцания восторженного личика Валери.
– Мисс Драйсдейл! Я польщен тем, что вы пришли сегодня. Вы ведь из…
– Сомерсета, – подсказала Люси.
– А вы, мисс Стэнвич? Вы тоже из Сомерсета?
– Нет, милорд! Я из Арундела, Суссекс, – пояснила Валери, очень мило покраснев. Глаза ее сверкали.
Люси едва не застонала: к сэру Джеймсу нельзя обращаться «милорд»! Неужели дочь графа не знает таких простых вещей? Принимая во внимание его отрицательное отношение к социальной иерархии в Британии, он вполне мог обидеться. Вдруг он поправит бедняжку Валери и тем самым унизит перед присутствующими?
