Рыдая, Эмми проговорила:
– Но у меня нет денег на телефон!
– Попроси в кредит на имя Фрэнка. Тебе обязательно нужно его застать сегодня. Иди!
И Дэвид, легонько подтолкнув плачущую Эмми, в изнеможении откинулся на подушку.
Фрэнк Льюис появился в мастерской поздно вечером. Весь мокрый от дождя, он, едва сбросив плащ, кинулся к постели Дэвида.
Шредер лежал, обложенный всеми мягкими вещами, которые можно было найти в студии.
Эмми, заплаканная, то и дело подбегала к постели больного, меняя ему полотенца и подавая теплое питье.
Фрэнк тихо спросил:
– Ну, как он?
Слезы градом брызнули из глаз Эмми:
– Совсем плох!
– Немедленно иди за врачом! – строго приказал ей Фрэнк.
Девушка жалобно проговорила:
– Но у нас уже нечем платить врачу!
Фрэнк бросил в подол Эмили толстый бумажник:
– Вот тебе мой кошелек. И бегом к доктору!
Когда за Эмми закрылась дверь, Фрэнк подошел к постели Шредера.
– Дэвид! Очнись! Это я, Фрэнк, ты звал меня?
Больной медленно поднял тяжелые веки и долго всматривался в лицо друга, прежде чем память вернулась к нему окончательно.
– Фрэнк, дружище, – облизывая сухие, потрескавшиеся от жара губы, едва слышно проговорил Шредер. – Спасибо, что ты приехал.
– Ну, что ты, не стоит благодарности. Ведь мы – друзья. И ты бы поступил так же, не правда ли? – Фрэнк суетливо поправлял одеяло, подтыкал падающий с постели хлам, а сам то и дело с надеждой поглядывал на двери.
Однако время шло, а Эмми и доктор все не приходили.
– Фрэнк! – опять захрипел Шредер. – Я знаю, что часы мои сочтены, а мне надо тебе кое-что сказать, пока не вернулась Эмми.
– Ну, что ты такое говоришь, – опять засуетился Фрэнк, боясь встретиться с Дэвидом взглядом. – Вот сейчас придет врач и…
– Помолчи! – оборвал его Шредер. – Мне врач уже не нужен, – он на мгновенье забылся.
Фрэнк беспомощно опустился на стул рядом с постелью Дэвида.
– Фрэнк! – опять позвал его больной. – Обещай мне, что ты не дашь пропасть Эмми. Она – чудная, чистая душа. И все эти дни Эмми для меня была как дочь и сестра одновременно…
Фрэнк хотел было что-то спросить, но вовремя закрыл рот.
– Пожалуйста, позаботься о ней и ее малышке! – губы Дэвида едва шевелились.
– О ком? – изумленно проговорил Фрэнк.
– Потом Эмми тебе все объяснит. А пока – вот что. Я тебе отдаю все мои рисунки. Распорядись ими по своему усмотрению. А для Эмми у меня в рюкзаке есть небольшая коробочка. В ней ты найдешь несколько золотых изделий – это все, что осталось от старинного наследства Шредеров. И коль никого из Шредеров уже нет в живых, пусть драгоценности достанутся Эмили. Но она – большая транжирка. И поэтому я прошу тебя с умом распорядиться этим богатством.
Через полчаса после прихода в мастерскую доктора Рэйгела, Дэвид глубоко вздохнул раз, другой и затих навеки…
После похорон Шредера, Эмми стояла прижавшись к кладбищенской стене, не зная, куда идти, когда к ней подошел Фрэнк и тихо сказал:
– Пойдем, Эмми, нам нужно с тобой кое-что обсудить.
И он, слегка приобняв Эмми за плечи, повел ее к шоссе.
Махнув проезжавшему мимо такси, Фрэнк сказал водителю:
– Ресторан «Стэут» на Харгингэм-стрит, пожалуйста.
– Но ведь я не одета соответственно, – едва слышно пролепетала Эмми, оглаживая руками свой видавший виды макинтош.
– Нас там ждут! – ответил Фрэнк, помогая Эмми сесть в машину.
Пока они ехали в такси, пошел теплый дождь. Они молча смотрели через окна автомобиля на мокрые улицы города, и каждый думал о своем.
Но вот машина остановилась у небольшого здания, в витринах которого были выставлены
