– Я не смогу, нет… нет, – смущенно прошептала она.
– Но ты меня любишь? Да? – спросил тихонько Питер.
Через несколько секунд он едва уловил ответ, произнесенный шепотом:
– Как же мне не любить вас? Мне бы только быть с вами… и все…
– Все… – не то переспросил, не то повторил за ней Питер.
– Я умру, если не смогу быть с вами, – так тихо, что Стоун едва смог расслышать, прошептала Полли.
Питер вздохнул всей грудью:
– Тогда останься со мной!
– О-о! – выдохнула девушка в ответ.
Взволнованный обожанием и восхищением, зазвеневшим в ее голосе, он продолжал шептать Полли на ухо:
– Мы уедем с тобой в Лондон. Я покажу тебе свет. И я позабочусь о тебе, Полли, даю слово. Я никогда не буду груб с тобою…
– Мне бы только видеть вас, только бы быть с вами, – как молитву произносила Полли эти слова.
Питер гладил ее волосы и горько говорил:
– Завтра я поеду в Торки и достану денег: куплю для тебя платье, чтобы ты не выделялась из толпы, и мы убежим отсюда. А когда мы приедем в Лондон, мы, может быть, сейчас же и обвенчаемся.
В темноте Стоун почувствовал, как взметнулись ее волосы, когда она тряхнула головой:
– Нет, нет. Я не могу. Я только хочу быть с вами, я не стою вас…
Опьяненный собственным великодушием, Питер зашептал еще горячее:
– О нет, это я не стою тебя… Ах, Полли, милая, скажи, когда ты меня полюбила?
– Когда я увидела вас в лесу, и вы взглянули на меня. В первый же вечер я полюбила вас, но я никогда не думала, что буду вам нужна…
– Нужна, нужна, – шептал Питер.
Она опустилась на колени, пытаясь поцеловать его ноги. Питер в ужасе содрогнулся, поднял Полли и крепко обнял, слишком потрясенный, чтобы говорить.
Девушка прошептала:
– Почему вы мне этого не позволили?
– Нет, это я должен целовать твои ноги!
Полли так улыбнулась, что у Стоуна на глазах выступили слезы…
И вдруг ее глаза расширились, с болезненным ужасом глядя мимо Питера, она вырвалась из его рук и прошептала:
– Смотрите!
Стоун видел только сверкающий ручей, позолоченные луной кусты терновника, а за ними – неясные очертания озаренного месяцем холма. Позади Питера раздался леденящий душу шепот Полли:
– Привидение! Страшный цыган!
– Где?
– Там, у камня, под деревьями…
Рассердившись, Стоун перепрыгнул ручей и побежал к старой яблоне. Никого! Питер бегал, спотыкаясь среди валунов и кустов терновника, ругаясь вполголоса и все же чувствуя что-то похожее на страх:
– Какая чушь! Как глупо! Здесь никакого цыгана нет и в помине!
Стоун вернулся к яблоне. Но Полли уже нигде не было. Питер услышал лишь легкий шорох да скрип калитки. Вместо девушки – только старая яблоня. Питер обхватил руками ствол и тяжело вздохнул…
На следующее утро, выйдя из поезда на вокзале в Торки, Стоун нерешительно пошел по набережной. Этот курорт – один из лучшие в Англии – был ему незнаком. С трудом Питер отыскал отделение своего Лондонского банка и там наткнулся на первое препятствие.
Служащий банка спросил его:
– Кто из живущих постоянно в Торки, наш клиент, мог бы удостоверить вашу личность?
Стоун растерянно ответил:
– Я приезжий и в Торки впервые.
– В таком случае вы должны протелеграфировать в Лондон, в банк. По получению положительного ответа, наше отделение будет радо услужить вам, – и служащий, вежливо улыбнувшись, закрыл окошко.
Подозрительность холодного делового мира омрачила радужные мечты Стоуна. Но телеграмму он посылать не стал, а отправился снова на вокзал, чтобы успеть на ближайший лондонский поезд.
– Так будет быстрее, чем телеграф, – думал Питер, сидя у окна в вагоне. – Заодно, узнаю у друзей, кто поможет нам обвенчаться…
