догадываться.
– Слышишь, дай мне пройти! – упрямо твердила Лиззи.
Лицо Чарльза стало злым, и он сказал:
– Я хотел поступить с тобой по-честному, а ты не хочешь. Ты просто упряма, как ослица.
Жар влечения растапливал ее упрямство, и глаза ее невольно искали Чарльза, а ноги сами выносили ее из кухни за дверь, как только слух ловил его шаги в коридоре. Дай она себе волю, смягчись она раньше, все могло бы стать по-другому. Любовь постепенно побеждала рассудок, сердце ее раскрывалось, и она была готова броситься к Чарльзу в объятия со словами: «Да, я люблю тебя, хочу быть твоей женой…»
Что-то Лиззи подсказало, что настало время действовать, иначе будет поздно. Она должна была бороться за свою любовь. Но как? Чарли, казалось, стал ее избегать, и по его поведению можно было понять, что он более не стремится к примирению. Но гордость уже изменила Лиззи, строптивый характер ее был сломан, она не видела, не замечала никого, кроме Чарльза. Предугадывая его намерения, она стала появляться перед ним, когда он меньше всего этого ждал.
– Вечно-то я попадаюсь тебе на пути, – говорила она с ненатуральным смехом.
– Ну, что тут такого… Наше дело известное – подай, принеси.
В постоянном страхе, в мучительном напряжении проходило время. Для Лиззи жизнь превратилась в кромешный ад. И однажды гром грянул. Ей передали, что мистер Стоун просит ее подняться к нему. Лиззи изменилась в лице и побледнела. Ей казалось, на то, чтобы взглянуть в глаза мистеру Стоуну, у нее не хватит сил. Как признаться в таком позоре?
Постояв минуту перед знакомой дверью, она в нерешительности постучала. Хорошо знакомый голос произнес:
– Войдите.
Лиззи повернула ручку и вошла в кабинет мистера Стоуна.
Мистер Стоун что-то писал и поднял на Лиззи печальные глаза. В кресле у окна сидела мисс Томпсон. Она не казалась рассерженной, но голос мистера Стоуна зазвучал жестче, чем обычно.
– Это правда, Лиззи?
Лиззи опустила голову. В первую минуту она не в силах была произнести ни слова. Потом прошептала:
– Да.
– Мы с мисс Томпсон все обсудили. Она поговорит с вами и примет решение… Идите.
Мисс Томпсон встала и пошла вперед, уводя за собой Лиззи. Как только они пришли в комнату Эмили, и дверь за Лиззи закрылась, мисс Томпсон подошла к ней и сказала:
– Я считала вас порядочной девушкой, Лиззи.
– Я сама так считала, мэм.
Мисс Томпсон быстро вскинула на Лиззи глаза. Помолчав, спросила:
– И все это время… Как давно это случилось?
– Почти четыре месяца назад, мэм.
– И все это время вы обманывали нас?
– Я была уже на третьем месяце, когда заметила это, мэм.
– На третьем месяце! И вы не пришли, не доверились мне? Разве я была к вам сурова?
– Нет, конечно, нет, мэм, только…
– Что только?
– Понимаете, мэм, ведь это вот как… Мне самой до смерти противен был мой обман, право же, только ведь я теперь не могу думать о себе одной. Теперь я должна заботиться и о ком-то еще.
Во взгляде мисс Томпсон проскользнуло что-то похожее на восхищение. Видимо, она все же не совсем ошиблась в характере этой девушки. И она сказала уже несколько иным тоном:
– Может, вы и правы, Лиззи. Я не могла бы оставить вас, потому что это подало бы дурной пример остальным девушкам. Но вы правы в том, что надо позаботиться о судьбе вашего ребенка. Я верю, что вы не бросите его, если он благополучно, дай-то Бог, появится на свет.
– Конечно, не брошу! Я буду стараться для него, мэм, как смогу.
– Бедная, бедная девочка! Вы еще не знаете, какие вам уготованы испытания. Одна, с ребенком, в двадцать лет!
Мисс Томпсон прошлась по комнате, бросила взгляд в окно и вздохнула. Может ли она, только потому, что эта девушка ей подчиняется и стоит ниже по служебному положению, давать ей советы, наказывать, или миловать? Что сама Эмили знает об этой таинственной стороне жизни женщины – браке?
– Вот что, Лиззи, – заговорила, наконец, Эмили после раздумий. – Никто не знает, что ему уготовано, а если знает, то все равно не поверит и попадет в беду. Никто от этого не заговорен. Конечно, остаться вы здесь не можете, но и просто так, в белый свет вам теперь идти нельзя.
– Вы слишком добры ко мне, мэм. Я не заслужила такого обращения… Я понимаю, что не заслужила…
– Не нужно об этом больше, Лиззи. Я верю, что Господь даст вам силы нести свой крест… Но, не кажется ли вам, что вы еще не все средства использовали, чтобы иметь нормальную счастливую семью?
