– Помнишь наш недавний разговор, когда я сказал, чтобы ты не потел?
– Конечно. – Эдди нервно закивал. – Но я…
– Так вот, мне нет дела до прошлого. Но мне небезразлично, что произошло вчера, и я хочу, чтобы ты передал это своим братьям. Своему отцу. Своим друзьям. Своим врагам. Скажи всем, кого знаешь. Те парни обидели Эллен. Они напугали ее. Они попортили ее пикап. Они столкнули ее в ручей. Когда я их найду, я оторву им головы. Я порву им кишки. Продырявлю им шеи. Ты передашь мои слова?
Эдди только молча шевелил губами. Саймон похлопал его по плечу, поворачивая лицом к шумной главной улице.
– Иди забирай свое пиво, Эдди, – сказал он, мягко подталкивая его. – Пена опала.
ГЛАВА 17
– Это последние пироги, да? – спросил Саймон. – Ну скажи мне, что это все. Пожалуйста, Эл.
– Мне нужно еще приготовить меренги для лимонных пирогов, – сказала она, вынимая из духовки пышные пироги с ревенем и клубникой. – Но я полагаю, это можно будет сделать завтра утром, раз ты в таком отчаянии.
– Слава Богу. – Саймон болтал длинными ногами на своем насесте, мраморном прилавке, единственном месте, которое Эллен выделила ему на кухне. – Мне тебя очень не хватает.
– Что ты подразумеваешь под «не хватает»? Ты торчишь прямо перед моим носом все три часа! Я закончила бы все гораздо скорее, если бы ты мне не мешал! А ты постоянно дразнил меня и отвлекал. Просто какой-то ужас!
– Ты ни о чем не думаешь, кроме своего теста, – сетовал Саймон. – Иди сюда, малыш. Удели мне внимание. Мне, мне!
Эллен старалась не улыбаться.
– Похоже, я тебя окончательно избаловала.
– Тебя предупреждали о водовороте моей жестокости, милая девушка, – бормотал Саймон. – Так войди же в его потоки! Позволь завлечь тебя в его восхитительную пену!
Эллен придвинулась к его ногам и помахала у него перед лицом своими вымазанными в шоколаде пальцами.
– Ох уж этот водоворот жестокости! Ты можешь взбить крутой яичный белок или сливки в своем знаменитом водовороте?
Саймон обернул свои сильные ноги вокруг ее талии, притягивая ее к себе и с жадностью обсасывая ее пальцы.
– Ничего этого я не умею, – сказал он. – Но «крутой» и «сливки» вызывают у меня реальные приятные ассоциации – оба этих слова. Поэтому я…
– Давай пойдем наверх.
Саймон соскочил с прилавка, и они рука об руку пошли через затемненный молчаливый дом. Все остальные уже давно ушли спать.
Эллен включила старинную викторианскую лампу с шелковым абажуром.
– Это еще одна античная вещь от прабабушки Кент? – спросил Саймон, расстегивая рубашку. Его настороженный тон заставил Эллен улыбнуться.
– Конечно, нет. Я купила ее в антикварном магазине на побережье, она показалась мне сексуальной. Вещи прабабушки очень хорошего качества, но никак не сексуальные.
Саймон, казалось, был заинтригован.
– Лампа? Сексуальная?
– Так же, как атласный корсет слоновой кости, с кружевной отделкой. Он смотрится очень сексуально поверх хлопковой сорочки. Туго затянутый. Он придает таинственность. Создает ощущение мучительной неизвестности.
– Ах да! – Саймон сбросил на пол свою рубашку. – Наподобие того бабусиного платья. Но все эти ленты и кружева, что скрывают твою фигуру, даже на миг меня не обдурят. Чем больше ты ее прячешь, тем ярче она мне видна.
– Тогда, может, мне больше не утруждать себя и ничего не прятать? – Эллен вынула шпильки, раскрутив узел, уложенный на затылке, и стянула эластичную ленту с конца косы. Затем расплела ее и расчесала пальцами, так что волосы струящимися волнами легли вокруг лица и плеч.
– Я весь день мечтал сорвать с тебя это платье.
Эллен откинула волосы на спину.
– Можешь срывать, если тебе так нравится, – заявила она. – Я больше не собираюсь его надевать.
Он сдвинул брови:
– Это еще почему?
– Я тебе объяснила. Мне хочется привлекать больше внимания.
– Но ты уже завладела моим вниманием. На сто пятьдесят процентов. Ты хочешь казаться раскованной и сексуальной?
Эллен обхватила свою грудь сквозь несколько слоев хлопка и кружев.
– Восхитительно! – пробормотала она, глядя на Саймона сквозь ресницы. – Что это? Неужто я открыла в
