– Нет, – ответила она тихо. – Я этого не знала.
– Он был талантливым фотографом. Во всяком случае, до ранения. После этого начались все беды. Но он действительно был мастером своего дела. Один из лучших.
– Как и ты, – сказала Эллен. – Он гордился тобой.
– Гм… – Саймон пожал плечами.
– Я так считаю, – настаивала Эллен.
– Ты же никогда не видела моих работ, – беспечно-веселым тоном сказал Саймон. – Откуда ты знаешь?
– Просто знаю.
Они молча смотрели друг на друга. Ночные тени окутывали обоих своим успокаивающим таинством. Эллен чувствовала, как мотыльки кружатся и ныряют внутри ее головы.
Саймон протянул руку и осторожно убрал с плеч ее волосы.
– Не прячься за своими волосами, Эл. Это плохая привычка. Шестнадцатилетние могут ею пользоваться безнаказанно – прекрасной женщине нет оправданий.
Она чувствовала, что ее соски плотно прижаты к тонкой ткани.
– А когда ты смущаешь меня, это хорошая привычка? У тебя еще меньше оправданий, чем у меня.
Я не собирался смущать тебя, Эл. – Саймон провел по ее щеке кончиком пальца. У нее перехватило дыхание от сладостного покалывания, вызванного этим прикосновением. – Как ты ухитрилась стать такой дьявольски красивой? Как я мог так обмануться, Эл?
– Саймон, – произнесла она дрожащим шепотом. – Не надо.
Он уронил руку.
Эллен отвернулась и плотнее обхватила руками свои колени.
– Так где ты обедал?
– У Клер, – сказал Саймон. – Мы ходили туда с Корой.
– О… – Эллен удивленно посмотрела на него. – Хорошие бифштексы, – проговорила она наконец.
– Отменные, – согласился он. – У Коры дела, похоже, идут неплохо.
– Тогда, стало быть, ты неплохо повеселился. Гм… наверстывал упущенное?
Саймон положил свою теплую руку ей на колено. Эллен дернулась – и он тотчас убрал руку прочь.
– Кора великолепна, но та, с кем я хочу наверстать упущенное, – это ты, Эл.
Она сцепила пальцы в замок.
– Гм… разве сейчас мы не этим заняты? Итак, что вы ели?
– Я жареное мясо, Кора – салат, – сказал Саймон. – Я пил пиво, она – «Маргариту» со льдом. – Веселые нотки смягчили его низкий голос. – Мы беседовали. Потом я отвез ее домой, а сам прокатился вверх, до Хорсхед-Блафф. Понаблюдать, как взойдет луна. В противном случае я бы вернулся еще до девяти.
– О… – Эллен испытала странное удовлетворение. – Там, должно быть, очень красиво.
– Луна такая яркая, что гасит почти все звезды в небе, – завораживающим голосом рассказывал он, – и вся долина залита ее светом. Единственная звезда, висящая под луной, качается подобно бриллиантовой сережке. Взгляни на небо, Эл.
Она подняла глаза. Вкрадчивые слова Саймона посылали волны, передающие вибрацию ее телу.
– Хочешь подняться на гребень и посмотреть?
Предложение застигло ее врасплох.
– Гм…
– У тебя есть шлем?
– Откуда! Я ни разу в жизни не ездила на мотоцикле.
– Никогда? – Он, казалось, был шокирован. – Черт возьми! Эл, ты что? В тридцать два года?
– Не надо меня стыдить, – огрызнулась Эллен. – Да, в подобных вещах я профан. И потом, рядом со мной не было достойных молодых людей.
– Пойдем, Эл. Ты должна это испытать. – Саймон протянул ей руку и подобрал со ступенек свой шлем. – Я хочу слегка потревожить очарование чаепития.
– Но я… – Эллен судорожно вздохнула, когда он поднял ее на ноги.
– Наденешь этот. – Саймон посадил ей на голову свой шлем.
– Но как же ты? Тебе нужно…
– Не беспокойся, мы поедем тихо, – заверил ее Саймон. – Нас никто не увидит. Я доставлю тебя на Хорсхед-Блафф окольным путем. О Боже, она никогда не ездила на мотоцикле! Ну и ну! Это никуда не годится!
Он казался таким оскорбленным, что Эллен невольно засмеялась. Но ее смех внезапно оборвался, когда Саймон потянул ее через лужайку большой и теплой рукой, царапая кожу своими застарелыми мозолями.
