– Мне надо уйти ненадолго, – сказал Сэмюел. – Вернусь к ужину, и учти, что я больше не желаю слышать об этих глупостях.
Лора дождалась, когда захлопнется дверь, и только тогда повернулась к матери.
– Мама, почему ты никогда не поможешь мне? Если бы сказала хоть слово в мою защиту, хоть раз в жизни стала на мою сторону! Ты же знаешь, что он не прав!
Мэри Перселл старалась не смотреть дочери в глаза.
– Он – хозяин дома, – произнесла она слабым голосом. – Он – мой муж и твой отец, ему лучше знать, что хорошо для нас.
Услышав ее вечный ответ, Лора, едва сдерживая рыдания, схватила свою шаль, висевшую на спинке стула.
– Пойду прогуляюсь на мыс, – пробормотала она. – Вернусь, чтобы помочь тебе с ужином. А ты тем временем начни хоть что-нибудь делать.
Завернувшись в шаль поплотнее, Лора решительно направилась к выходу. Она почти прыгнула вниз через несколько ступенек крылечка, ведущего в их натянутую на каркас палатку, и бросилась бегом прочь от дома. Сердце ее буквально разрывалось на части от негодования, сознание собственной беспомощности угнетало ее. Лора направилась к живописному мысу, находящемуся недалеко от Пасифик-Гроув, – мысу Христовых Невест, который был, пожалуй, самым красивым местом на побережье. Солнце уже начинало клониться к закату, с океана дул прохладный ветер, и Лоре стало легче дышать.
Достигнув оконечности мыса, Лора взобралась на скалу, на самый верх, откуда открывался чудесный вид на каменистый берег. Она села, обхватив руками колени, и дала волю слезам. Но легче от этого не стало.
Лора всегда приходила сюда, когда у нее делалось тяжело на душе, – здесь можно было пережить свои несчастья, побыть наедине с собой. Вид безбрежного океана и скал успокаивал ее, она наблюдала за чайками, кружившими над головой, за каланами, неуклюже сновавшими внизу между валунами, и постепенно приходила в себя. Окрестности Пасифик-Гроув поражали своей первозданной красотой – величественные сосны, золотой песок, морской простор, пенящийся прибой и щедрое яркое солнце. Лора очень обрадовалась, когда отец купил здесь маленький участок, на котором воздвигли палатку-шатер. Теперь было где провести целое лето, потому что именно в этой части побережья прохладнее всего. Но, к сожалению, переезд сюда не решил ее главной проблемы: отец и мать оставались теми же, что и всегда, – непримиримыми, упрямыми, вездесущими и непонимающими. И вот это Лора как раз и ощутила в полной мере сейчас, после очередной перепалки с отцом. Сегодня морские красоты не помогли – слишком сильны боль и обида.
Почему она вынуждена жить вот так – без любви и почти без всякой надежды на лучшее? Иногда у Лоры возникало чувство, что она, словно белка в колесе, бежит, бежит неведомо куда, и конца не видно. Она – пленница собственного отца, и единственный способ добиться свободы – исчезнуть, скрыться. Только тогда у нее все будет по-другому.
Но перед Лорой всегда возникал вопрос: как это сделать? Многие женщины выходили замуж и таким образом оставляли свои семьи, где были так несчастны. Но отцу непостижимым образом удавалось отвадить всякого мужчину, который проявлял к Лоре хоть малейший интерес. Впрочем, методы его были достаточно просты – он запугивал и травил тех, кто послабее духом, ну а те, кто не сдавался сразу, подвергались такому психологическому давлению, что вскоре исчезали сами. Ясно как день, что Сэмюел не желает отпускать дочь, и самый естественный путь уйти из семьи – замужество – отрезан. И в то же время ему доставляет какое-то особое удовольствие упрекать дочь в том, что она в свои двадцать пять лет еще не обвенчана.
Лора никогда не понимала отца. Его поступки, поведение в целом не поддавались никакому объяснению. Иногда в его характере проявлялось то, что пугало ее больше всего, – небывалый деспотизм, ничем не сдерживаемое чувство собственности по отношению к родной дочери. Тогда она начинала не то что бояться – ненавидеть отца.
Девушка отдавала себе отчет в том, что не может просто так взять и уйти из дома. Куда ей деваться и что она будет делать? Конечно, у нее есть кое-какие деньги, которые она собирала тайком от родителей. Но их надолго не хватит, придется работать, но кем? Что она умеет? Неплохо считает, у нее способности к математике, и еще играет на фортепиано. Лора не представляла, как ей быть. Если в ее жизни только и остается, что безропотно подчиниться деспотичному отцу и не видеть поддержки со стороны матери, которая печется только о своем драгоценном здоровье, то такая жизнь ей не нужна. Лучше броситься со скалы в волны океана!
– Эй, привет!
Лора вздрогнула и подняла голову. Никого. Обернулась и увидела неподалеку высокого стройного молодого человека. Незнакомец был одет в светлый летний пиджак и темно-коричневые брюки. В руках он держал соломенную шляпу, и ветер трепал его вьющиеся черные волосы. Он стоял и улыбался.
Поначалу Лора рассердилась, что кто-то попытался нарушить ее уединение. Но затем ее разобрало любопытство. Обитель Пасифик-Гроув – маленькое изолированное поселение религиозной общины, народу не так уж много, и с виду все друг друга знают. Лора провела здесь две недели, и лица ей уже успели примелькаться, но этого человека она еще ни разу не встречала. Во всяком случае, его бы она запомнила – слишком примечательная внешность: приятный молодой мужчина лет двадцати восьми – тридцати.
Лора привела в порядок растрепавшиеся волосы и, надеясь, что лицо у нее не очень заплаканное, постаралась улыбнуться незнакомцу.
– Привет, – повторил он. – Надеюсь, вы извините меня за то, что я вот так сразу подошел и заговорил с вами без предварительного знакомства. Но мне необходимо кое-что узнать, а вы, мэм, единственная живая душа на всю округу.
У него был приятный, глубокий голос, слова он произносил отчетливо и неторопливо. Прямо как учитель, подумала Лора. Манера обращения очень вежливая, даже элегантная. Она сразу поняла, что он не из местных.
– Что бы вы хотели узнать, сэр? – поинтересовалась она осторожно.
– Вы не против, если я присяду тут рядом с вами? Мне пришлось идти пешком от самых ворот. Похоже, весь этот лагерь обнесен забором.
Он уселся, не дожидаясь разрешения, взглянул на нее и снова расплылся в улыбке.
