широкому проходу под руку со старшим братом, Сантьяго. Оба в шелковых пелеринах, накинутых на блестящие трико, в которых гимнасты обычно выступали. Дайана время от времени указывала пальцем на чудо-людей и что-то говорила брату.
– Что им тут понадобилось – среди низшего сословия? – угрожающим тоном спросила Милли.
– Может, нам с тобой лучше уйти? – предложила Лора, испугавшись за подругу.
– Еще чего не хватало!
Дайана и Сантьяго приблизились к ним. Красавица даже не удостоила их обеих вниманием, а направилась прямо к Лайонелу, который не сводил с нее восхищенного взгляда.
Дайана сказала что-то брату по-итальянски, и тот громко расхохотался.
Милли напряглась как пружина.
– Ты поняла, что она сказала? – спросила Лора.
– Конечно! – гневно воскликнула Милли. – Она сказала, что Лайонел похож на большую собаку, но у него больше шерсти, чем у Пуччи. Я выдеру у этой суки все волосы!
– Нет! – ужаснулась Лора и схватила Милли за руку. – Она тебя уволит! А вот мне она вряд ли что- нибудь сделает. Дай-ка я с ней потолкую.
Лора шагнула в сторону Дайаны.
– Мисс Сальери!
Та удивленно подняла брови.
– Да?
– Я слышала, что вы сказали о Лайонеле. Это гадко и оскорбительно, и вам нужно извиниться.
– Извиниться? – удивилась Дайана. – Сальери никогда не извиняются.
Лора пришла от этих слов в ярость, но старалась сдержаться.
– Ну тогда пора это сделать, – сказала она. – Вы уже не в первый раз грубо отзываетесь об этих людях.
– Людях? – презрительно переспросила Дайана. – Да разве это люди? Это же…
– Хватит! – перебила ее Лора.
Заносчивая гимнастка подбоченилась и двинулась на Лору.
– Да кто ты такая, чтобы указывать мне? – выкрикнула она.
– Кто я, совсем не важно. Но вот если вы не извинитесь, я отправлюсь к мистеру Бэйли и доложу ему о вашем поведении. А как вам известно, мистер Бэйли не любит скандалов между подчиненными.
– Ах, да я тебя узнала! Ты же эта… как его? Бухгалтер, кажется. – Дайана ухмыльнулась. – Да ты можешь делать все что угодно. Мне плевать. Я – Сальери, а Сальери не подчиняются ни твоему мистеру Бэйли, ни вообще кому бы то ни было. Пошли, Сантьяго!
Сантьяго, который и слова не проронил за время этой перепалки, предложил сестре руку, она оперлась на нее, и оба вышли вон, гордо задрав головы.
Милли, кипя от возмущения, воскликнула:
– Нет, эта женщина просто невыносима! Она и правда уверена в собственной неуязвимости и считает, будто может делать все, что ей вздумается.
– Похоже, действительно может, – пробормотала Лора. – Можно было и не затевать с ней этого разговора. – Она бросила взгляд на Лайонела, который смотрел вслед обожаемой им Дайане, но в глазах его было что-то странное. Рядом с ним стоял маленький Бенджи и легонько похлопывал его по ноге, словно утешая.
Лора наклонилась к Милли.
– Как ты думаешь, Лайонел слышал, что она сказала о нем? Он понимает по-итальянски?
– Не знаю, может, и понимает, тогда ему все это известно. Она довольно громко высказалась.
– Пошли-ка, Милли. Если он все знает, ему неприятно, что это случилось при нас. И потом вся эта сцена…
Милли кивнула.
– Я знаю, он влюблен в Дайану, но все-таки мне кажется, что я ему чуточку нравлюсь, – сказала она, направляясь к выходу. – Как ты считаешь, Лора?
– Конечно, – ответила та. – Это вполне очевидно.
– Правда? Я так и думала. Ну ты же видишь, он мне нравится.
Лора вздохнула. Она сказала правду – Милли нравится Лайонелу, но это больше похоже на братские чувства к младшей сестре. Страшно подумать, какие могут ожидать разочарования эту замечательную девушку, если она всерьез увлечется Лайонелом.
Когда они вышли из музея, Милли взглянула на часы, которые носила в карманчике корсета.
– Господи! Совсем забыла, что у меня дела! Я же опоздала! Мне надо бежать. А ты пойдешь на представление или домой?
– Я хочу поглядеть на Монтини – у них какой-то новый трюк в программе. Знаешь, мне совсем не надоедает смотреть выступления, всегда что-нибудь новенькое.
