— Нет, — возразил его спутник, которого внезапно затошнило при мысли, что придется содрать последнюю плоть с несчастного существа. — Мы не должны расслабляться и терять бдительность.
Второй помощник разочарованно опустился на скамью.
— Скорее всего, ты прав, — сказал он, с досадой следя за удаляющейся добычей.
Руиз перешел на нос. Юнга и кок поспешили на корму, к своему командиру. Свен что-то оживленно нашептывал на ухо Гундреду, то и дело настороженно посматривая в сторону пугающего пассажира. Второй помощник потрепал мальчика по плечу и произнес какую-то ободряющую фразу.
Бывший агент уселся возле Дольмаэро. На данный момент старшина гильдии представлял наименьшую опасность, по крайней мере физически. Хотя если он превратился в марионетку Кореаны, то ему ничего не стоило притвориться больным.
Руиз покачал головой, ощущая горькое бессилие, затем посмотрел на девушку. Низа ответила ему мрачным взглядом. Сможет ли он любить ее, если она перестала быть человеком? «Разумеется, нет», — подумал он, раздосадованный собственной глупостью. Но засмотревшись на прекрасное лицо молодой женщины, он утратил уверенность. Если именно она превратилась в послушное орудие Кореаны, Руиз должен будет убить ее не только из соображений безопасности, но и ради той, прежней Низы. И все же, разве это не то же самое, что вырвать собственное сердце?
— Почему ты так печален? — поинтересовался Дольмаэро. — Неужели даже здесь, в этом совершенном и милосердном мире, ты опасаешься предательства?
В голосе старшины звучало такое отчаяние и горькое презрение, что Руиз не нашелся с ответом.
— Нет, сейчас нашему доблестному предводителю ничего не грозит, — ответила вместо него девушка. — Мы приплыли туда, где опасность еще больше, правда? И здесь — он наше единственное оружие. Разве ты решишься выбросить ружье, собираясь охотиться на пылевых медведей?
Дольмаэро криво усмехнулся.
— Верно подмечено, благородная госпожа. Ладно, будем считать, что ты меня успокоила.
— И меня, — без тени иронии отозвался Мольнех. Руиз промолчал. Сердце его разрывалось от боли, все тело ныло, воля к борьбе притупилась. Необходимо передохнуть. Он устроился поудобнее и закрыл глаза. Оставалось надеяться, что речь Низы убедит маньяка и удержит занесенную для удара руку.
Засыпая, бывший агент успел ощутить удивление — почему-то жизнь, за которую он так отчаянно боролся, теперь уже не казалась столь привлекательной.
Глава четвертая
Когда Руиз Ав проснулся, на черном ночном небе тускло поблескивали несколько звездочек и ярко светились орбитальные станции шардов. Его охватило горькое чувство разочарования оттого, что он по- прежнему находится на проклятом Сууке. Сны, как обычно, вспомнить не удавалось, но, очевидно, страна грез была гораздо более милосердным и безопасным местом, чем мрачная действительность.
Руиз сел, случайно задев локтем Низу, неподвижно скорчившуюся возле борта лодки, натянув на себя кусок парусины, чтобы защититься от ночного ветра. На мгновение показалось, что она смирилась сего прикосновениями, но тут же девушка поспешно отодвинулась. Он ощутил себя необыкновенно одиноким.
— Я не сделаю тебе больно, Низа, правда!
За этим весьма неуклюжим обращением скрывался страх: неужели ему вновь придется убеждать ее в своих чувствах?
— Я знаю, — безразличным тоном отозвалась Низа. В темноте Руизу не удалось увидеть выражение ее лица.
— Я говорю правду, — беспомощно повторил он. На этот раз девушка даже не сочла нужным ответить.
Предводитель еще немного подождал, потом, испытывая крайнюю неловкость, отправился на корму, осторожно переступив через мирно похрапывающих Дольмаэро и Мольнеха. Эйндиукс, пристроившийся на центральной скамье, встретил своего товарища по плаванию дружелюбным кивком. Руизу пришло в голову, что он никогда не видел кока спящим.
Свен посапывал, тесно прижавшись к Гундреду. Мальчишка напоминал щенка, уснувшего у ног хозяина, и бывший агент невольно улыбнулся. Второй помощник пока еще умудрялся придерживаться нужного курса, хотя ветер упал и лодка двигалась весьма неспешно.
— Наконец-то, — сказал он. — Я уже собирался послать за тобой кого-нибудь и как раз сейчас обдумывал, кого мне не жалко потерять, — ведь мой посланник мог ненароком наступить на одну из твоих гадюк. Нелегко принять подобное решение. Вот, например, Свен — абсолютно бесполезное существо, но он, по крайней мере, не пытался меня отравить или огреть по башке.
Несмотря на неприятный смысл, речь Гундреда звучала весело и непринужденно, Руиз устроился поудобнее и взялся за весло. Он заметил, что курс изменился, теперь они двигались на восток, что казалось весьма странным.
— В чем дело, Гундред?
— Посмотри на север. Видишь маяки Родериго?
Бывший агент с трудом разглядел холодные зеленые огоньки, мерцающие на горизонте. Внезапно он ощутил в груди леденящий комок ужаса, а лоб, несмотря на ночную прохладу, покрылся капельками пота.
— А-а-а… — протянул он.
— И это все? Ты на редкость хладнокровное существо. Я при виде этих светлячков вспоминаю богов своего отца и молюсь, надеясь на то, что у них на Сууке тоже имеется сфера влияния. В конце концов, они ведь водяные боги, а эта субстанция напоминает воду, по крайней мере на первый взгляд.
Руиз невольно усмехнулся, затем снова посмотрел на зловещие огни.
— Почему мы очутились так близко? Помнится, прокладывая курс, ты старался обойти Родериго.
Второй помощник уже не улыбался.
— Навигатор сдох, Руиз. Но перед этим выдал информацию, что мы достаточно далеко от опасного места. Варианта всего два: либо здесь имеется сильное, не обозначенное на карте течение, которое подхватило нас уже после того, как я получил последние координаты, — это в принципе возможно, но маловероятно… Либо… гетманы Родериго обнаружили нас и смогли повлиять на показания приборов.
— Этого только не хватало!
— Да уж, — мрачно отозвался Гундред.
— Что мы можем сделать?
— Немногое. Будем надеяться, что это все же течение. Попробуем выжать из нашего корыта все, на что оно способно, и убраться восвояси. А еще срочно обратимся в какую-нибудь веру и помолимся за спасение наших грешных душ.
— Угу. Моряк хмыкнул.
— Несмотря на твои многочисленные таланты в разных областях, собеседник никудышный. Пойду-ка я сосну. Возможно, это последняя ночь на свободе. Придерживайся этого курса и разбуди меня на заре, если только ветер не переменится.
Он закутался в одеяло и мгновенно уснул.
Чуть позже Эйндиукс вытащил свою маленькую серебряную флейту и заиграл. Грустная, странно завораживающая мелодия отвлекла Руиза от мрачных мыслей. Вариации одной и той же темы звучали целый час, но бывшему агенту не наскучила необычная музыка. Наконец кок убрал, флейту и кивнул Руизу, своему единственному слушателю.
Лодка шла на юг, и через некоторое время маяки скрылись из виду.
Перед рассветом послышался зловещий звук мощных моторов.
Лодка-ловушка с острова Родериго внезапно появилась из темноты — огни на приземистом низком корпусе судна не горели. Грубый голос прокричал в мегафон команду: им велено было приготовиться к переходу на чужой борт.
