— Мне не мешал мой небольшой рост, но мой отец его просто ненавидел. Если бы он не возлагал столь больших надежд, я, возможно, решился бы попробовать свои силы в более серьезных видах спорта, но это на самом деле не мое.
— Почему бы тебе не взять с собой Аниту? — предложил Натаниэль.
— Взять Аниту куда? — переспросил Джейсон.
— К себе домой, чтобы встретиться с твоим отцом.
Мы оба уставились на него. Наш взгляд был настолько долгим и настолько пристальным, что ему все же стало не по себе.
— Что? — спросил он.
— Что ты подразумеваешь под этим? — спросила я.
— Я и Анита, вместе, Натаниэль. Я хочу сказать, что это просто смешно. Привести домой девушку, с которой на самом деле меня ничего не связывает, только лишь для того, что доказать отцу, что я не гей. Причем, притворяться придется неделю.
Натаниэль сел, простыни прикрывали лишь его колени.
— Ты и Анита друзья, так?
Мы с Джейсоном уставились друг на друга.
— Да, — ответила я.
— Да, — согласился Джейсон.
— Вы любовники?
Мы медленно подтвердили.
— Ты постоянно ошиваешься возле нас. Мы вместе смотрим кино по выходным и обедаем. Ты не настолько с нами, как Мика, но все равно ты проводишь с нами много времени?
— Да, но… — попытался высказаться Джейсон.
— Что но? — спросил Натаниэль. — Она — твоя подруга, она твоя девушка, вы ведь и в самом деле любовники. Это ведь не ложь.
Мы с Джейсоном только смотрели друг на друга. Он пожал плечами. Я повернулась к Натаниэлю.
— Я не думаю, что мама имела в виду именно девочку для секса, Натаниэль.
— Ты больше, чем просто девочка для секса, Анита, даже я это понимаю.
Я не знала, что на это сказать. Я молчала, но не отвлеченно, просто искала свою позицию во всем этом. Я знала, что была причина этого не делать, и через секунду я ее нашла.
— Я не могу взять с собой Аниту и познакомить ее с моей семьей, это было бы не честно, — сказал Джейсон.
Поскольку озвучил это он, я просто сказала:
— Да.
— Но ведь ты не станешь рассказывать, что она занята. Твоя мама хочет увидеть твою подругу, так приведи ее домой. Если тебе все равно, что думает твой отец, то не стоит этого затевать, но если нет, то почему не взять с собой Аниту?
Джейсон смотрел на меня, и мне не нравился его взгляд.
— Ну нет, — запротестовала я.
— Ты не обязана это делать, Анита. Но это лишь во благо, тебе любой подтвердит.
— Ты действительно считаешь, что если отведешь меня к себе домой, сможешь порадовать своего отца? — Я постаралась, чтобы это не звучало с сарказмом или слишком резко, но видимо у меня не получилось.
— Он — жестокий ублюдок. Он даже не позволил моей матери рассказать, что он болен. Он сказал, что не желал, чтобы я видел его здоровым, и уж тем более не хочет, чтобы видел больным.
— Но… — начала было я.
— Но врачи говорят, что ему остались считанные недели. Он не доживет до следующего Рождества.
— Как давно вы с ним не виделись?
— Три года.
Я посмотрела на Натаниэля.
— Я не смогу кормить ardeur только от Джейсона.
— Ты ведь знаешь, что теперь лучше его контролируешь. Жан-Клод может разделить ardeur между нами всеми. Я знаю, что это сработало, когда вы кормились от толпы в «Запретном плоде», но мы можем попытаться так кормить тебя в течение нескольких дней, как это бывает, когда ты поглощена полицейским расследованием.
Джейсон смотрел на меня.
— Ты и правда думаешь о том, чтобы сказать да?
— Ты и правда считаешь это хорошей идеей?
Он усмехнулся:
— Возможно, это плохая идея, но просто посмотреть, как ты и мой отец сталкиваетесь лицом к лицу, того стоит.
— Он ведь умирает, и мне казалось, что ты хочешь, чтобы я была с ним поласковее.
— Будь хорошей девочкой, если он будет хорошо себя вести, но не позволяй ему третировать себя. Он задира.
— Он и правда тебе не нравится?
Джейсон покачал головой:
— Да.
— Он оскорблял тебя физически? — спросил Натаниэль.
Джейсон посмотрел на него со странным, почти пустым, выражением на лице.
— Он всегда делал мне больно, как бы случайно, стараясь сделать меня жестче. Он пытался учить меня спорту, и я приходил домой весь в крови и синяках. Наконец, он сломал мне руку, пытаясь учить меня играть в футбол, и мама запретила ему продолжать попытки. Он всегда старался не перейти границ. Когда бы я к нему не обратился, он всегда был слишком резок и груб, несмотря на мой возраст и рост. Я начал ходить к подростковому психологу, потому что это поощрял мой адвокат. На терапии мне объяснили, что отец пытался меня оскорбить. Он пытался причинить мне боль.
Я коснулась его лица.
— Мне очень жаль, Джейсон.
Его лицо было очень расстроенным.
— Мне тоже.
— Ты сам не хочешь ехать домой, не так ли? — догадался Натаниэль.
— Нет. Я попросил бы вас обоих поехать со мной, но тогда подтвердится то, чего так жаждут мой отец, да и весь город в придачу. — Внезапно он усмехнулся: — не было ни одной девочки-подростка, чей отец не ненавидел бы меня.
— Мне казалось, что то, что ты постоянно менял девушек, должно было сделать твоего отца счастливым, — заметила я.
— Я тоже так думал, а он, оказывается, ненавидел меня еще и за это.
— Если кому-то хочется тебя ненавидеть, ты не сможешь ему помешать, — сказал Натаниэль.
Джейсон кивнул.
— Да, мой отец ненавидел меня, сколько себя помню.
— Ты мой лучший друг, и если ты захочешь, чтобы я пошел с тобой для моральной поддержки, я пойду, — предложил Натаниэль.
Джейсон улыбнулся, затем покачал головой:
— Ничего личного, Натаниэль, но ты не сможешь помочь мне убедить отца, что я натурал.
— Натаниэль натурал, — заметила я.
— Но он не похож на образ натурала, который сложился у моего отца. И появляться с ним никак нельзя.
Я глубоко вдохнула, потом выдохнула.
— Как долго мы должны пробыть там?
