Вот именно, сказал вдруг внутренний голос. Нечего врать мальчишке. Ты что, забыл, что он эльф? Он бы тебя вмиг раскусил. Да и мальчишка хороший, тебе и самому не хочется его обманывать. Лучше познакомь его, действительно, с товарищем Пассионарио, и никаких проблем.
Ничего себе, никаких проблем, возмутился Кантор. Да если кто узнает…
А кто узнает, не унимался пакостный голос. Никто не узнает. А ребятам будет приятно. И полезно. Может, Мафей нашего горе-волшебника научит телепортироваться куда надо, а не куда попало.
Отстань, рассердился Кантор. А как же конспирация?
А конспирацию — в задницу, деловито посоветовал голос. Она вообще вредна в чрезмерных количествах.
А пошел бы ты, огрызнулся Кантор. Ты это Амарго скажи.
Ах, ты просто боишься начальства, засмеялся голос. Ну так бы и сказал.
— Диего, что с тобой? — удивился Мафей. — Такое впечатление, что ты с кем-то телепатически общаешься. Ты что, еще и телепат помимо всего?
— Какой там телепат к хренам собачьим! — выругался Кантор. — У меня раздвоение личности, и эти две личности постоянно ругаются между собой.
— А из-за чего вы ругались на этот раз? — тут же спросил эльф. Он даже не подумал принять такое объяснение за шутку, как сделал бы любой из знакомых Кантора.
— Из-за моего приятеля, — честно сказал он. — Мой внутренний голос настаивает, чтобы я вас познакомил, а я ему пытаюсь объяснить, что нельзя, что опасно… А он не слушает. Он вечно мне что-то неподобающее советует.
— А например? — заинтересовался Мафей. Даже рисунок свой отложил, сел на спинку стула и навострил уши.
— Например… Он посоветовал мне потрахаться с Ольгой, после чего мы с ней вместе в больницу попали. Нашел, кого послушать… Потом советовал утром не уходить, а я не послушался… а надо было. Потом еще советовал… да не просто советовал, а требовал, чтобы я с Ольгой связался всерьез.
— И ты послушал.
— Да мне, в общем, и самому этого хотелось. И еще мы с ним часто просто так препираемся, обсуждаем разные события.
— Знаешь, — серьезно сказал Мафей. — А по-моему, твой голос тебе правильно советует. Ты бы его чаще слушался.
— Еще чего! Ты просто с ним не общался! Он безответственный, сексуально озабоченный, бесстыжий и ужасно ехидный засранец… Кстати, о засранцах. Ты если выучил новые матюки, не беги сразу старшим хвастаться и рассказывать, где ты их выучил. А то мне Жак сегодня на эту тему высказал свое неодобрение.
— А ты не матюкай детей такими словами! — развеселился принц. — А то как в зеркало посмотреть — так нехорошо, а как обложить в семь этажей — так нормально.
— А как ты это делаешь? — спросил Кантор, чтобы перевести разговор на другую тему.
— Что? Настраиваю зеркала? Очень просто. Ты тоже хочешь научиться?
— Я вряд ли смогу научиться… Это же классическая магия?
— Классическая, — кивнул Мафей. — А что, тебе она недоступна?
— Даже опасна. Мне просто интересно, как это делаешь ты. Покажи мне что-нибудь? Только без политики и без государственных тайн, а то мне еще шпионаж пришьют. Вот, к примеру, ваших придворных дам покажи. Может, я тебе еще кого присоветую. Да и мне самому интересно, какие они у вас… кроме Камиллы. Кстати, где король эту Камиллу взял?
— Она ему осталась в наследство от моего папы, — легко объяснил Мафей. — А папа подцепил ее в каком-то борделе в Лютеции. Это Шеллар как-то говорил Элмару, когда тот его спрашивал. Давно уже, еще папа был жив. Шеллар ужасно возмущался и говорил, что не понимает, как можно тащить во дворец шлюх, когда у тебя такая прекрасная молодая жена.
— А потом, когда сам попробовал, сразу понял? — развеселился Кантор, представив себе короля Шеллара с Камиллой. Представлялось не очень, так как он плохо знал короля, но, вне всякого сомнения, это должно было быть очень смешно.
— У него же нет жены, — пожал плечами Мафей. — А откуда ты знаешь Камиллу?
— Оттуда, — усмехнулся Кантор. — Я частенько бывал в том самом борделе, где твой папа ее подцепил. Ну что, покажешь?
— Да пожалуйста, — Мафей спрыгнул со стула и подошел к зеркалу. — Только зачем они тебе, наши дамы?
— Да не они сами, в общем-то, — честно признался Кантор. — А их комнаты. Где-то у ваших дам должен быть мой знакомый, о котором я тебе говорил. Так что оставим это на волю судьбы: если он окажется там, я вас познакомлю. А если нет… даже не знаю, где тогда его искать.
— А зачем ты его ищешь?
— А он пропал.
— Как пропал?
— А вот так. Телепортировался куда-то, и пропал. Мы теперь все очень переживаем, потому что он телепортироваться толком не умеет, и мог попасть в неприятности.
— А почему тогда мы его будем искать у наших дам?
— Потому, что одна из них его любовница, только не знаю, какая именно. Может, он все-таки не потерялся, а просто у нее застрял. Ну что, давай?
Мафей поколдовал над зеркалом, и в нем возникло изображение пустой комнаты.
— Это комната Вероники, — пояснил он. — Пусто. Ее дома нет. Смотрим дальше?
— Давай дальше.
В следующей комнате сидели две молодые девушки, лет по восемнадцать каждой, не больше. Одна словно соскочила со страниц любовного романа — изящная, женственная и вся какая-то романтичная. Вторая — приземистая, крепко сбитая, больше похожая на симпатичную купеческую дочь, чем на аристократку.
— Это Акрилла и Вероника, — шепотом пояснил Мафей, прислушиваясь к разговору, поскольку в разговоре только что мелькнуло его имя.
— Да ну, он еще сопливый совсем, — критично высказалась Вероника, вертясь перед зеркалом. — Что-то не нравится мне эта помада, я с ней выгляжу, как крестьянка в праздник.
— Ты худеть не пробовала? — усмехнулась Акрилла. — А чем тебе не нравится, что он такой молодой? Зато он симпатичный. Вот с ним бы я, пожалуй, и не отказалась.
— Всю жизнь только тем и занимаюсь, что худею, — засмеялась ее подружка. — И результат сама видишь. Слушай, Акрилла, а у тебя уже были мужчины?
— Нет, — смутившись, призналась девушка. — У меня очень строгие родители… А здесь я еще ни с кем настолько близко не познакомилась.
— Вот была бы потеха на вас с Мафеем посмотреть! — захихикала Вероника. — Представляю, какая это должна быть умора — два девственника пытаются понять, что друг с другом делать! Ты бы сначала с кем-то другим научилась, что ли.
— Ты так говоришь, будто мы действительно уже собрались и договорились! — обиделась Акрилла. — Я же теоретически. Если бы он предложил. А он же не собирается предлагать.
— И не соберется, если ты будешь все время прятаться в своей комнате. Ты чего так мало по дворцу ходишь, с людьми не общаешься?
— Боюсь, что меня король увидит.
— Вот трусиха, нашла, чего бояться! Что он тебе сделает, этот король? Съест, что ли?
— А вдруг я ему понравлюсь?
— Ну и что? Вон, старшие дамы только и мечтают о том, чтобы ему понравиться. А ему нравится только Камилла, да и то иногда. Вот представь себе — он тебя увидит, влюбится с первого взгляда, и предложит руку и сердце… — Вероника захихикала.
— Вот именно. Сама же хихикаешь. Не руку и сердце, а свой большой и толстый… как это Камилла говорит — осадное бревно?
