угораздило же его найти себе королеву на свою голову… Хотя, впрочем, какая ему разница… — Карлсон печально вздохнул и замолк, задумавшись о чем-то невероятно грустном.
— То есть как — какая разница? — не стерпела Эльвира. — А вдруг он и правда ее любит?
— Ах, я не о том… — как-то невпопад ответил Карлсон и опечалился еще сильнее. Наверное, из-за того, что подружки под серьезный разговор умяли все конфеты.
— Можно? — поинтересовался Жак, протискиваясь в дверь. — Вы еще спать не собираетесь?
— Я поработать собирался, — недовольно отозвался король, убирая со стола стаканчики.
— Я так и подумал, — усмехнулся Жак. — Как раз похоже. Уж отвлекитесь от ваших государственных дел, я вам кое-что интересное расскажу. С кем это вы тут выпивали?
— С Кантором, — ответил король и достал трубку, готовясь выслушать обещанный интересный рассказ. — Он все-таки привез мне чертежи винтовок, чему я несказанно рад. А еще он с уверенностью заявил, что Амарго категорически откажется от встречи со мной, чем весьма меня огорчил. А у тебя что?
— А я только что был в гостях у Селлии, где просидел два часа, прижавшись ухом к стене, если вам это о чем-нибудь говорит.
— Ну-ну, — оживился король. — И что ты интересного услышал? Только не пересказывай мне все дословно, давай сразу о главном.
— Если сразу о главном — он не шпион. Мне так кажется. Скорее всего, действительно просто какой- то маг, у которого роман с Эльвирой. Но что любопытно, он отлично знает Кантора. И знал его раньше, до того, как он сменил класс и… репутацию. Вы ведь, кажется, говорили тогда, помните, когда мы увидели его впервые, что его считают чуть ли не импотентом? А этот господин рекомендовал его как этакого секс- инструктора, способного… э-э… Нет, давайте, я все-таки расскажу вам по порядку. Потому что я совершенно случайно подслушал еще один разговор, который вам тоже будет интересен. И они взаимосвязаны. Кстати, знаете, как Эльвира зовет своего кавалера? Карлсон!
— Это он ей сам так представился? — засмеялся король, который тоже слышал эту сказку. — Или она его так прозвала, за то, что прилетает и улетает в окно?
— Уж не знаю, но я обхохотался.
— А она знает сказку о Карлсоне, который живет на крыше?
— Знает. Я ей рассказывал. Так вот, сначала он рассказывал ей о магии, о том, как маги видят Силу и все такое. И тут к ней пришла Кира…
Король внимательно выслушал рассказ шкодливого шута, не перебивая и не задавая дополнительных вопросов, хотя видно было, что рассказ этот его чрезвычайно смутил.
— Так что, ваше величество, — закончил Жак. — Вряд ли этот Карлсон чем-то для нас опасен, и зря я боялся. Вот только непонятно, почему он все-таки прячется.
— Что же тут непонятного? — небрежно пожал плечами король. — Это и есть тот самый приятель Кантора, который его телепортирует. То есть, этот парень тоже с Зеленых гор. Потому и прячется. Не хочет светиться. Да и выволочки от начальства, наверное, боится. Так говоришь, он называет меня исключительно по имени?
— Совершенно верно. И отзывается о вас самым доброжелательным образом.
— Я помню, — иронично хмыкнул король. — Особенно его заботу о моем образе жизни и рассуждения о духовном браке. Наглец, как и его приятель. Но ведь какая занятная судьба у Эльвиры! Шестнадцать лет спустя встретиться именно с тем магом, который сделал ей предсказание, изменившее ее жизнь! Да еще и спать с ним, что веселее всего.
— Да, забавный получился роман у Эльвиры, — согласился Жак. — Чего не скажешь о вас.
— Жак, если это все, то мне надо работать, — поспешно заявил король, выгребая из стола какие-то бумаги.
— Нет уж, ваше величество, это не все. Раз уж у нас так удачно зашел разговор о Кире, давайте, наконец, разберемся. Не дело это, ваше величество. Был бы здесь мэтр Истран, он бы, может, лучше сказал, но раз его нет, позвольте уж я вам скажу, что вы опять ведете себя как все та же русская интеллигенция. И еще позвольте вам напомнить, что когда вы начинаете мяться, топтаться и колебаться, все заканчивается для вас весьма плачевно.
— Не позволю, — проворчал король. — Я сам разберусь. Выметайся, и дай поработать.
— И не надейтесь. Вы в курсе, какой сегодня день?
— Первый день сиреневой луны, — все так же недовольно проворчал король, понимая, что так просто от своего упрямого шута он не отделается.
— Именно. То есть, вы уже пять недель обихаживаете вашу невесту, и до сих пор не удосужились поговорить с ней по душам. Ваши ухаживания поразительно напоминают судебную тяжбу между двумя баронами за клочок спорной земли на границе владений. Они тянутся так же размеренно и неторопливо. Как будто вам и в самом деле некуда спешить и времени у вас вагон. Двор полнится слухами и сплетнями, а также втихомолку хихикает по углам. В открытую над вами смеяться не решаются исключительно потому, что Киру боятся. Вам известно, что она убила на дуэли своего однополчанина, вступаясь за вашу честь?
— Не напоминай, — горестно вздохнул король. — Я себя чувствую последним идиотом…
— Ну, это ваши чувства, вам виднее. Кроме того, ваш кузен чуть не рассорился насмерть со своим другом Лаврисом все из-за того же. Если бы поблизости не случился граф Орри, дошло бы до поединка. А известно ли вам, что ваши отношения стали объектом бесчисленных пари? Причем в самых разных вариациях. Решитесь ли вы объясниться или нет, и если да, то когда, что вам ответит на это Кира, что будет сначала — предложение руки и сердца или предложение перепихнуться, и если верно второе, то будет ли вообще первое, а также в какой форме будет высказан отказ — вежливо или оплеухой…
— И ты принимаешь ставки, — сердито проворчал король.
— Представьте себе, на этот раз нет. Это слишком серьезно, чтобы у меня возникало желание шутить по этому поводу. Ваше величество, давайте что-то решать. Тем более, вы теперь точно знаете, что думает по этому поводу Кира.
— Разумеется! Теперь я совершенно точно знаю, что Кира сама не знает, что ответить! А также, что ей страшно ложиться со мной в постель, вдруг я какой негодящий… Удружила мне Эльвира, нечего сказать.
— Сами виноваты, — развел руками Жак. — Не надо было девушку обижать. Да и извиниться надо было раньше, пока она не успела ничего про вас рассказать. Но, в общем, дело не в этом. Удружила вам не Эльвира, а негодящие любовники баронессы Арманди. Надо же, все пять оказались…
— Жак, перестань, — угрюмо перебил его король. — А то ты сейчас еще посоветуешь что-нибудь веселенькое… Вроде того, что посоветовала Эльвира.
— Эльвира советовала, исходя исключительно из интересов подруги. Вам бы я этого не советовал. Слишком рискованно. Уж лучше действительно поговорить по душам, объяснить ситуацию… и пообещать духовный брак, как выразился наш друг Карлсон, в случае, если у вас ничего не получится.
— Гениально, — ядовито отозвался король. — А как я, по-твоему, должен начать этот самый разговор? «Знаете, баронесса, на днях мой шут подслушал ваш разговор с подругой…»? Ведь считается, что я ничего об этом не знаю.
— Да вы просто заведите, может, она сама вам скажет. Да хоть что-нибудь делайте, только перестаньте мяться! Неужели вы думаете, что такая женщина, как Кира Арманди, выйдет замуж за труса?
— За труса? То есть, я — трус? Ты назвал меня трусом? — король выпрямился в кресле и в упор уставился на нахального шута тем самым холодным жестким взглядом, который в свое время поверг в растерянность бесстрашного Кантора. — Да знаешь, кто ты сам после этого? Вон с глаз моих!
Жак испуганно съежился, однако с места не сдвинулся.
— Не смотрите на меня так, — пробормотал он. — А как вас еще назвать, если вы именно так себя и ведете. Как только речь заходит о бабах, все ваше хваленое мужество куда-то девается, и… ну не смотрите на меня так! Ну все, я больше не буду.
Король опустил глаза, потянулся за трубкой, и вдруг приостановился в задумчивости.
