Это всё, что можно сказать об “Аннунциате”; роман оборвался на первых главах, и Гоголь позже использовал написанное для “отрывка” “Рим”.
Повесть эта является одним из наиболее автобиографических произведений Гоголя. Если Италия сыграла огромную роль в жизни и творчестве Гоголя, то “Рим” как бы суммирует и обобщает все его впечатления от этой страны. Но, само собой разумеется, что глубокая субъективность “Рима” отнюдь не исключает близости Гоголя к известным литературным традициям. Известно, что Гоголь довольно усердно изучал литературу об Италии: и первоисточники, и современных ему авторов. Из этих последних один мог оказать особое влияние на его оценку Италии: это — Стендаль. Среди книг, подаренных Гоголем своему другу Данилевскому, имеются Promenades dans Rome Стендаля; но Гоголю, конечно, была известна и другая итальянская книга Стендаля: “Рим, Неаполь, Флоренция”. Сопоставление “Рима” с этими произведениями Стендаля неопровержимо свидетельствует, что целый ряд суждений Гоголя об Италии и итальянцах, более того — самая антитеза француза и итальянца, Парижа и Рима — восходят к Стендалю. [См. В. А. Десницкий, “Задачи изучения жизни и творчества Гоголя” — в сборнике: “Н. В. Гоголь. Материалы и исследования”, II, 1936, стр. 58–59; или в книге “На литературные темы”, кн. 2, 1936” стр. 365–366.] Но, заимствуя от него отдельные суждения, оценки и антитезы, Гоголь давал им совершенно иную мотивировку, по-своему переосмысляя данный в произведениях Стендаля образ Италии и итальянца.
Критикой “Рим” был воспринят как нечто уже устаревшее, отсталое по своей форме и стилю, хотя и не лишенное элементов гоголевского реализма. Белинский не мог к тому же отнестись сочувственно к идеологии, которую он угадывал за тематикой “Рима”. “В статье “Рим”, говорит он, “есть удивительно яркие и верные картины действительности”, но “есть и косые взгляды на Париж, и близорукие взгляды на Рим, и — что всего непостижимее в Гоголе — есть фразы, напоминающие своею вычурною изысканностию язык Марлинского”. [Белинский. Полное собр. соч., VIII, 440.]
В статье “Русская литература в 1842 году” свою оценку “Рима” Белинский еще раз формулировал так: “В “Москвитянине” было напечатано начало новой повести Гоголя “Рим”, равно изумляющее и своими достоинствами, и своими недостатками”. [Белинский. Полное собр. соч., VIII, стр. 22.]
Иначе отнесся к “Риму” В. П. Боткин: его восторженный о нем отзыв сохранился в письме к Краевскому (от 16 марта 1842 г.). [См. Отчет Публичной библиотеки за 1889 г., 46–47. Ср. еще отклик на “Рим” П. А. Плетнева в письме к Я. К. Гроту от 1 апреля 1842 г. (“Переписка Грота с Плетневым”, I, стр. 512).]
Отзывов о “Риме” вообще было немного. Вышедшие в свет в мае того же 1842 года “Мертвые души” сразу поглотили всё внимание читателей и критиков, отодвинув на задний план всё остальное.
