остановить. Мясник корчится на траве. А Фомин куда-то исчез. Кажется, прыгнул в канаву и боится оттуда высунуться.
Со второго этажа развалин, взметая фонтанчики пыли, долбит РПК.
Я цепенею от страха. Не за себя. Там, среди крови и свинцовой пурги – мои товарищи. Едва началась пальба, Султан дернул Майю и Крота – они все упали на землю. А сейчас вжимаются в траву, прячутся за тела скошенных «оборонщиков».
Ксюха испуганно таращится по сторонам. Прямо на неё свалился мёртвый охранник. Девочка не думает из под него выползать. Умница!
Её плюшевый медведь с распоротым брюхом лежит рядом. Иногда пули попадают в него и выбивают клочья ваты…
У «оборощиков» – подавляющий численный перевес. Они наступают, укрываясь за кустами и деревьями. А «скорпионы» заняли выгодную позицию в разрушенном доме. И пока держатся.
В какофонии грубых АК и злых отрывистых М16 прорезывается новый, низкий голос.
Я оглядываюсь. Из тумана вырастает угловатый силуэт – БТР с эмблемой Фомина. Пулемёт ПКМ в башне быстро вращается. И, словно диковинный сельхоз-агрегат, планомерно обрабатывает территорию. «Оборонщики» валятся, как снопы. Падают срезанные очередями сучья, брызгами разлетаются щепки и красные ошмётки из тел.
Такого натиска люди Мясника не выдерживают.
Бегут к оврагу. Скатываются вниз. Уцелевшие «скорпионы» лупят по ним со второго этажа развалин.
БТР выдвигается ближе. Спаренная с ПКМ автоматическая пушка начинает работать по дальнему склону оврага.
Он украшается дохлыми «оборонщиками». Лишь единицы успевают укрыться в тумане.
Всё. Тишина.
Я ползу к своим. Болят сломанные ребра.
В воздухе – острый запах крови и пороха. Кто-то стонет. Кажется, подстреленный «скорпион».
Сзади торопливые шаги. Я оглядываюсь. Фомин выбрался из канавы. Он не один. Из развалин выскочила пара его уцелевших «боди-гвардов». Сухо хлопают выстрелы. Добивают раненых.
Пока не обращают на меня внимания. Скорее… Браслеты врезаются в запястья. Если б кто помог мне от них избавиться…
Тут полно оружия! И в «мёртвой» зоне БТР меня не достанет!
Мы ещё сыграем…
Чьи-то ботинки выросли впереди. Я поднимаю голову. К ботинкам прилагается здоровенный урод со «скорпионом» на рукаве.
– Не рыпайся! – тёмный зрачок АК глядит в упор.
Другой верзила с автоматом стоит над моими товарищами.
Фомин склоняется у тела База:
– Эй… Ты жив, дружище?
Пресс-секретарь – в кевларовой броне. Но сейчас его жилет будто неряшливо вспорот. И куртка набухла, потемнела от крови. Тут всё ясно.
На что этот дурак надеялся? С такой дистанции очередь из М16 пробивает сантиметровую сталь, а уж тонкий кевлар…
– Потерпи, Базиль, – ласково бормочет Фомин, – Мы тебя вытащим…
Угу. Мог бы и добить. Один чёрт – не жилец.
Юрий Петрович суетится, что-то подкладывает раненому под голову:
– Ты малость погорячился. Но… сделал верно. Этого отморозка рано или поздно надо было убирать.
БТР медленно ползёт назад. Разворачивает башенку, словно изучает местность вокруг. И нацеливает пулемёт прямиком в «скорпионов».
– Эй! На борту! – недовольно морщится один с нашивками сержанта.
– Бросить… оружие, – хрипло, но внятно выговаривает Баз. Открывает помутневшие от боли глаза.
– Ты чего? – усмехается Фомин, – Расслабься. Их уже нет.
– Оружие на землю! – повторяет Баз. И двадцатизарядный «глок» в его руке оборачивается Фомину в лицо.
– Ты спятил?!
Короткая очередь из ПКМа – над головами «боди-гвардов». Те вздрагивают и послушно роняют автоматы.
– Руки за голову! – требует динамик БТРа. Голос – нечеловеческий, синтезированный. Но крайне убедительный.
«Скорпионы» и Фомин подчиняются.
Лязгает люк. Откуда-то с тыла машины выбегает вооружённый человек. Торопливо собирает автоматы. Я моргаю, не веря глазам. Только это не оптический обман.
Это – Андрей Инютин, несчастный псих из города Болхов.
Пока я растерянно соображаю, окрестности оглашаются ликующим воплем Ксюхи.
– Бельчонок! Ты цела?! – встревоженно шепчет Инютин.
– Угу. Давай, помоги!
Он разрезает пластиковые браслеты на её запястьях.
Конечно… Вот благодаря кому фоминским удалось войти в город. Им не пришлось долго разыскивать местного – он уже и так был у них в руках! Наверное, с той самой, «вертолётной» ночи…
Освободившаяся Ксения немедленно подбирает бесхозный АК.
Юрий Петрович кривит губы. Кажется, хочет улыбнуться, но это у него не выходит.
– К стене! – командует динамик БТРа.
«Скорпионы» и их хозяин выполняют.
Майя вскакивает. Что-то шёпотом объясняет Кроту и бежит ко мне.
Вместе с Ксюхой, переругиваясь от волнения, они режут мои «браслеты» и помогают мне обрести вертикальное положение. Стоять выходит – это радует. Кроме рёбер ничего не переломано.
Султан трезво оценивает обстановку. Поднимается и замирает, опасливо косясь вбок БТРа.
– Это со мной! – на всякий случай машет рукой Ксения. Бригадир торопливо вооружается М16.
Ни хрена не понятно, что здесь происходит. Главное, мы относительно целы и опять вооружены. Легко отделались…
Дьявол. Я стискиваю зубы. Кое про кого мы забыли.
Он так и лежит один…
Очки съехали вбок. Пальцы судорожно сжаты на рукоятке «глока». А голова бессильно откинута. И веки закрыты. Потерял сознание?
Чем мы сумеем ему помочь?
– Есть у нас обезболивающее? – спросил я у Султана.
Лязгнула, откидываясь, крышка люка. Да, был и третий – перед кем мы в долгу. Меткий стрелок из ПКМа.
Я обернулся. Над башней показались короткие грязные волосы. Следом – чумазая физиономия.
Лери.
Я ошеломлённо смотрел на неё. А она, будто не замечая, спрыгнула на землю. В руке у неё – серебристый чемоданчик с надписью «First Aid». Аптечка из БТРа?
Лери бросилась прямиком к телу База.
Через мгновенье, уже склонилась над ним. Расстегивает его куртку и «броню». Ножом распарывает рубаху.
Я шагнул ближе.
В открытом чемоданчике хватает всего. Фомин хорошо запасся. По-моему, это медицинский набор американского спецназа. Сначала – укол обезболивающего. Потом флакон с надписью «Wound-stop». Девушка заливает раны База светло-кремовой пеной. Я знаю – вместо перевязки. Бактерицидная пенка
