– Главное иметь, – двусмысленно сказал Рашид Алимов. – А что именно – не суть важно…
В комнату «санитары», как обозвал появившихся людей Роман, вкатили несколько столиков с едой и тут же скрылись, с силой захлопнув дверь, будто выскочили из клетки с живыми тиграми.
– Нервные ребята…
11
Впрочем, без отдыха все же не обошлось, видимо, в пищу что-то подмешали, поскольку всех сразу после еды потянуло в сон. А, проснувшись, все оказались в своих палатах, привязанные к кроватям ремнями.
«Значит, нам не доверяют, – зло подумал Камышов, – что ж, их можно понять».
Роман осмотрелся. В палате ничего не изменилось, только рядом с кроватью стояло инвалидное кресло с электрическим мотором.
Вдруг ремни отстегнулись, и из скрытых динамиков прозвучал механический голос:
– Не беспокойтесь, пожалуйста, сядьте в кресло.
– Зачем?
– Мы хотим с вами поговорить.
– Поговорить можно и так.
– Поговорить с вами со всеми.
– Понятно…
Камышову кресло не понравилось: уж больно угрожающими выглядели захваты в области ног и рук.
– Что-то говорит мне, будто я сам должен заковать самого себя, – сказал Роман, садясь в кресло. – Я прав?
– Вы очень догадливы.
– А вам слабо?
– Нам бы не хотелось прибегать к крайним мерам, – уклончиво прозвучало в ответ.
– Ну и черт с вами! – раздраженно ответил лейтенант, не собираясь расспрашивать об этих «крайних мерах».
Камышов решительно вставил руки и ноги в петли, и те моментально автоматически затянулись. Дверь из палаты открылась, и кресло само выехало в коридор. Оно немного повиляло, отыскивая направляющую линию на полу, и, держась ее, поехало к месту назначения.
На этот раз помещение, куда приехало кресло, было другое, размером поменьше, но такое же белое. Наблюдатели находились в соседней комнате, отделенной прозрачным, а не зеркальным стеклом, как в прошлый раз, но, безусловно, бронированным.
В комнате, кроме прибывшего Камышова, находилось еще десять человек.
– Привет, лейтенант…
– Здорово, старшина.
Остальные сидели в таких же креслах, с обездвиженными конечностями.
– Нас тут боятся, – весело произнес Осип Долгин. Он прекрасно понимал из-за кого.
– Немудрено, после того, что ты натворил. С чего ты вообще взял, будто бородатый именно тот, кто тебя подстрелил?
– Не знаю, – сделал попытку пожать плечами Осип. – Показалось…
– Понятно.
– Эй, вы там! – закричал старшина Фрейндлих, глядя в стекло. – Вы что, в зоопарк пришли, на редких зверушек посмотреть?
– Нет…
– Ну, тогда хотя бы оковы снимите.
– Хорошо…
Узы тут же ослабли, и все с облегчением потерли руки, затекшие от ремней.
– Так-то лучше.
– Где остальные? – спросил Камышов.
– Они отказались садиться в кресла, – прозвучало в ответ. – Но имеют возможность слышать все, о чем мы будем говорить.
– И о чем вы хотите поговорить? И кто вы такие, собственно? Я, например, лейтенант Камышов, а это мой взвод, точнее то, что от него осталось… но все же взвод.
– Министр обороны Земной Федерации Глен Пфайффер, – помявшись, представился министр, после чего продолжил: – Не так давно вас интересовало, почему оживили всех разом.
– Точно. Так почему?
– Как вы уже знаете, мы исключительно мирные люди. Времена войн давным-давно канули в лету. По крайней мере, последний военный конфликт случился более полутора тысяч лет назад.
– Ну и?… – подбодрил Камышов замолчавшего министра, который не знал, куда деть руки. Вдруг Романа осенила догадка. – Так вот оно что! Спустя полторы тысячи лет началась новая война!
– Вы правы… Война…
– И при чем тут мы?
– Как при чем? Вы же солдаты…
– Ну и что? Если мы солдаты, это не значит, будто мы будем рады снова вернуться на войну.
– Вы не понимаете! – взметнул вверх руки министр обороны. – Нам всем угрожает опасность! Великая опасность!
– Ну, так воюйте, – пожал плечами Роман. – Берите в руки оружие и стреляйте. В чем проблема?
– Вы не понимаете, – произнес министр и осел на стул, словно сдувшийся мячик. – Мы не умеем воевать…
– Понятно… И какой масштаб конфликта?
– Я не понимаю…
– Ну, какой конфликт? Локальный, то есть банда сепаратистов решила отделиться, или планетарный, когда все все та же банда носится с придурочной идеей о независимости. Может, глобальный, и звездная система поперла на звездную систему, с космическим флотом, с лазерами наперевес, защищая идею той же независимости, будь она неладна. Так какой?
– Глобальный, – кивнул головой министр. – Но по другой причине.
– Слушайте, а на вас случайно не зеленые человечки напали, которые мозги высасывают? – не то всерьез, не то в шутку спросил старшина Фрейндлих. – Или там какие другие твари, скажем из созвездия Гончих псов, а то я, откровенного говоря, с детства ужас как боюсь собак… Понимаете, в детстве, когда мне было лет пять, меня целых два раза покусали огромные псины, было очень больно… Прививки от бешенства делали, с тех пор я очень боюсь собак. Мне даже диагноз поставили… забыл как называется. Синдром какой-то… Но это еще ничего. Вот если это какие-нибудь мохнатые, шестиглазые пауки или там скорпионы, которые клешней перерубают человека пополам, тогда я действительно умываю руки.
Все засмеялись, только сидевшие за стеклом юмора не поняли, им было не до шуток.
– О чем вы? Какие собаки? Какие пауки со скорпионами? Какие зеленые человечки? Обычные люди, такие, как мы с вами… Но они уже практически уничтожили все поселения в системе Лазурит…
– Ладно, Виктор, не паясничай, – едва сдерживая смех, приказал лейтенант Камышов. – От нас-то вы чего хотите? Чтобы мы в одиночку перестреляли всех ваших врагов?
– Я не знаю… может быть, попробуете обучить наших солдат? – с надеждой не то спросил, не то предложил министр Пфайффер. – Вы просто обязаны что-то сделать!
– Не так категорично, – сказал старшина, – мы вам ничего не должны.
Но, посмотрев на сдвинутые брови лейтенанта, Фрейндлих добавил:
– Но помогать не отказываемся, правда, с некоторыми условиями.
– Чего вы хотите?
– Хватит нас держать, как обезьянок в клетках, мы благоразумные люди и никого калечить просто так не собираемся, а то, что случилось прошлый раз, просто недоразумение… Дайте нам нормальную одежду, а то эти больничные халаты нас уже достали. По городу нас покатайте. Должны же мы узнать, как изменился мир за две тысячи лет. Что еще?… Пока все, дальше видно будет.
