оказавшись одного роста с Адамом, гордо взглянула ему в лицо.
Он так и остался с протянутой рукой, когда хотел помочь ей встать. Женщина с интересом взглянула на его ладонь.
— И что ты просишь от меня?
Голос ее был красивым, музыкальным, но насмешливым. Адам в замешательстве убрал руку.
— Прости, я только хотел тебя поддержать…
— Поддержать? Почему?
Он ответил неуклюже:
— Мне показалось, что упадешь.
Она звонко расхохоталась, а он оцепенел, не в состоянии оторвать взгляд от ее прекрасной фигуры, крупной высокой груди, чувственных губ, тонкой талии и длинных стройных ног, вылепленных с тем изяществом и старанием, с каким над женскими скульптурами могут работать только мужчины.
Адам прошептал потрясенно:
— До чего же ты прекрасна… Неужели это мне?
— Тебе, — донесся далекий Голос, и Адам понял, что слышит только он. — Теперь наслаждайся жизнью. Но не забывай, что делу — день, потехе — час.
— Спасибо, — ответил Адам шепотом. — Пойдем, покажу тебе сад… Это мой сад! И мой мир. И ты будешь в этом мире… Да будет имя твое… Лилит!
Она вскинула красивые тонкие брови.
— Лилит? Почему?
— Красивое, — пояснил Адам счастливо. — Я не мог придумать ничего красивее…
Она помолчала, губы ее шевелились, повторяя почти неслышно это имя, наконец кивнула.
— Ладно, пусть будет. Чего от тебя ждать, существо из глины? Мог еще хуже что-нибудь придумать…
— Это самое лучше, что есть на свете! — запротестовал Адам, потом насторожился: — Постой- постой, почему это я из глины? Пощупай меня, я вовсе не глина!
Она поморщилась.
— Очень мне надо щупать глину. Ты создан из глины, я это знаю.
Он вскинул голову, над верхушками деревьев порхают ангелы, похожие на крупных жуков- светлячков, которым велено освещать сад и услаждать слух в нем живущих пением, а еще небо прочерчивают багровые молнии пролетающих старших ангелов, архангелов и уже выделившихся из них серафимов и херувимов.
— Быстро же тебе доложили, — сказал он горько. — Понятно, хорошая новость ковыляет, а плохая летит… Впрочем, полагаю, важно не то, из чего сделано, а что получилось. Из меня получился царь природы и венец творения! А из твоих ангелов — жуки на побегушках.
Она промолчала, обдумывая, он медленно шел рядом и чувствовал, как от ее тела идут такие чувственные волны запахов, что разум начинает мутиться, отступать стыдливо в темную норку, а он сам, Адам, не выдержал, схватил Лилит в объятия.
Она уперлась ладонями в его грудь, чувствуя под пальцами мощные пластины разогретых мускулов.
— Ты чего?
— Все животные по паре, — сказал Адам горячо. — Наконец-то и мы!
Она сказала надменно:
— Мы не животные.
— Все равно, — ответил он с настойчивостью. — Мы есть! Мы наконец-то вместе… Как хорошо.
Слегка упираясь, она позволила себя уложить на траву, Адам повалил ее на спину, но Лилит вывернулась, глаза дико засверкали.
— Ты чего?
— Господь сказал, — ответил Адам, — плодитесь и размножайтесь! Вот я это… размножаюсь.
— Попробуй без меня, — посоветовала она брезгливо.
— Как?
— Вон козы, — усмехнулась она, — вон коровы…
Он сказал рассерженно:
— Ты смеешься надо мной?
Она покачала головой.
— А если я не хочу?
— Почему?
— Да просто не хочу, — ответила она. Глаза ее дико блеснули. — Почему я должна делать то, что хочешь ты?
Он произнес гордо:
— Господь сказал, что отныне я — хозяин этого мира! Он велел поклониться мне даже ангелам.
— И что, — спросила она с интересом, — поклонились?
— Поклонились, — сказал он с достоинством.
— Все? — спросила она недоверчиво.
— Почти все, — ответил он нехотя.
— Интересно, — промолвила она задумчиво, — кто же это такие смельчаки, что отказались… Странный здесь мир! Даже ангелы могут выказывать своеволие. Хотя им, думаю, это труднее, чем нам. Отстань от меня! Убери руки! Не лягу я под тебя.
— Почему? — спросил он. — Ты создана для меня.
Она закусила губу.
— Да? Но даже если и так… Я чувствую, что у меня есть силы этому воспротивиться. А раз так, не смей прикасаться ко мне!
Он тупо смотрел ей вслед, она взвилась в воздух и унеслась стремительнее, чем брошенный сильной рукой камень.
Он поплелся к Творцу, тот ощутил его зов раньше, чем Адам открыл рот. Неземной свет, полыхающий, но не режущий глаза, на миг сжег половину райского сада, и тут же все восстановилось в первоначальном виде.
Перед Адамом образовалась пламенная фигура, повторяющая его собственные очертания.
— Лилит, — выдохнул Адам. — Что с нею не так? Господь, Ты создал, как сказал мне, пару… А какая же это пара?
— Лилит, — прозвучал отеческий ответ, — так же уникальна, как и ты, Адам. Она создана из того же огня и света, что и ангелы.
— Она ангел?
— Нет.
— А кто?
— Ее создавал для тебя, — ответил Творец, — для человека.
Он спросил тупо:
— А почему не так, как меня? Может быть, потому и не получается у нас ничего?
— Потому что такое, как ты, — начал объяснять Создатель, — уже не сотворить! Такие взлеты не повторяются. Ты — Моя надежда, Адам. Тобой и буду заниматься. Потому весь этот мир — для тебя. Все животные в нем — для тебя. Горы, океаны, реки, ручьи и вся земля — для тебя. Это Я тебе уже говорил, но еще скажу, чтобы ты запомнил и берег этот мир. Другого уже не будет! Если этот загадишь, то… Даже ангелы, хоть и не для тебя, но признали тебя властелином этого мира!
— А Лилит? — спросил он.
Ему показалось, что на огненном лице промелькнула улыбка.
— Ах да, что тебе горы и океаны, которых ты еще не видел… Для тебя главное — эта женщина, не так ли? Да, Адам, как Я уже сказал, повторяю еще раз, Я создал ее тоже для тебя.
— Спасибо Тебе, Господь!
Снова огненная улыбка, как молния, промелькнула в том месте, где должен быть рот у пылающего
