Уиндел вымученно улыбнулся.
– Ничего выдающегося, просто еще одна гипотеза.
– Поделись.
– Я, кажется, понял принцип действия Точек перехода. – Жаквин перехватил тяжелый штурмовой автомат поудобнее. – Это сверхпроводимость пространства. Вопреки законам релятивистской динамики, открытым еще Эйнштейном, между двумя точками космоса возникают некие… э-э… лучи, в которых пространство приобретает уникальное свойство сверхпроводимости – как бы теряет сопротивление. Подобно некоторым металлам и химическим соединениям при низких температурах. Когда-нибудь люди сумеют использовать это уникальное свойство, и оно откроет им совершенно новые горизонты Вселенной. Вот такая вот забавная гипотеза. – Ученый бросил взгляд на свои часы. – А теперь – валите отсюда. Время тикает. У вас осталось двадцать семь минут, я не шучу.
– Прощай, Жаквин, – обронил Стас. – Мне будет не хватать твоих сумасшедших гипотез.
Он обернулся и, волоча за собой Веру, исчез в переходном коридоре.
Ученый еще долго стоял, глядя, как закрываются лепестки люка– диафрагмы, и слушая, как в полном безмолвии через обшивку цилиндра передается легчайшая вибрация от маневровых жидкостников отчаливающего истребителя.
Когда эта почти человеческая дрожь исчезла, он выронил незаряженный автомат из ослабевших вдруг рук и произнес в пустоту:
– Если бы ты не отправился в тот злополучный рейс… Если б только послушал меня.
Неисследованная система
– Что ж, здесь хотя бы Солнце есть, – облегченно вздохнул Стас, глядя на навигационные приборы. – И Земля имеется вроде бы. Только вокруг не мой и не твой мир: привязки по звездам опять нестандартные.
– Это не самое страшное, – улыбнулась Вера, глядя на хрустальную россыпь звезд за иллюминатором.
…Отчалив от цилиндра, Стас врубил форсаж и направил «Янус» к Точке. Через некоторое время он с удивлением обнаружил, что корабль Зетов исчез и больше им никто не загораживает проход дурацким черным коконом неизвестной природы. До самой Точки они летели, не проронив ни звука – слишком пустыми и пафосными показались бы любые сказанные слова в тот момент…
– Что теперь? – спросила Вера, глотая пилюлю антирада. – Ты ведь и впрямь всегда смотрел на небо и ждал чуда. Оно произошло. Что дальше?
Стас не ответил. Он почувствовал всей кожей какое-то изменение в окружающем пространстве. Это было похоже на то предчувствие, которое охватило его в первый раз, когда он обнаружил аномалию за плоскостью эклиптики.
Он даже обернулся – так явственно уперся чей-то нечеловеческий взгляд между лопаток. Но сзади находились только разбросанные вещи, распахнутая аптечка и открытый проход к центральному отсеку.
– Показалось, что ли… – пробормотал он.
И в этот миг Точка, расположенная уже далеко за кильватерной струей Вайслера – Лисневского, исчезла с радаров.
Мгновенно.
Навсегда.
А спустя несколько долгих секунд первичная волна коллапсирующей аномалии догнала истребитель, вышибая всю электронику и слепя все экраны нестерпимо яркой вспышкой.
Погасли индикаторы на панели управления, лопнули несколько предохранителей, стих гул силовых накопителей, умолк основной реактор. Асинхронно заглохли движки, закручивая машину в невообразимый инерционный штопор. Компенсаторы ускорения отказали, и невесомость подбросила все незакрепленные предметы к потолку кабины…
Стас шарахнулся головой о спинку кресла и зашипел от боли. Он попытался открыть глаза, чтобы сориентироваться, но вновь зажмурился от призрачно-белого сияния. В иллюминаторе, несясь по кривой спирали, мелькала настоящая небесная феерия. Кружилась, конечно, не сама вспышка – это корабль крутило, словно щепку в мощном водовороте.
Слепящее сияние погасло лишь спустя полминуты.
Ухватившись за кронштейн, Нужный проморгался, отловил чертыхающуюся Веру, которая совершала затейливые пируэты по рубке, усадил ее в кресло и неплотно пристегнул ремнями.
Истребитель продолжал вращаться вокруг нескольких осей, создавая за обзорным экраном тошнотворный хоровод из звезд.
«Янус» несся к неизведанному миру, который теперь уже не был обречен.
Как, впрочем, и все остальные…
– Бум, – сказал Стас, сделав в воздухе жест, похожий на взрыв. – Система координат развалилась.
– Пришло время создавать новую, – отозвалась Вера.
Он кивнул, хотя она и не видела его из глубины кресла.
– Может, ты и права. Но сначала нужно срочно перезапустить модуль жизнеобеспечения. А то недотянем даже до Марса.
– Так перезапускай. Чего ждешь?
Стас оттолкнулся от кронштейна и неторопливо полетел к ящику с инструментами. Все тело до сих пор было напряжено от болтанки, а нервы вытянуты в тонкие струнки от пережитого стресса. Хотелось успокоиться, принять душ, переодеться, выпить стакан красного сухого и долго-долго сидеть в кресле, ни о чем не думая.
Совсем-совсем ни о чем.
Даже о прошлом.
Стас выволок инструменты, запасные кислородные фильтры и замер возле выдвинутых ящиков в нелепой позе – вверх ногами. После некоторого колебания он все же задал один давно мучивший его вопрос:
– Ты умеешь готовить стейк-рибай?
Вера обернулась, насколько позволяли страховочные ремни. Удивленно приподняла брови и легкомысленно пожала плечиками:
– Стейк-рибай?… Милый, я даже не знаю, что это такое. Извини.
– Ура, – шепотом сказал Стас. – Ура.
Примечания
1
Не заговаривай мне зубы! Они столкнулись гораздо раньше, чем начали двигаться. Люди столкнулись, а не планеты, понимаешь? Их мысли, чувства. Недобро и незло. (франц.)
