– Ну вот, Саня, и Новый год на носу! Елку будем наряжать
или рябину, что под окном?
– Не знаю, Натаныч. Можно и рябину. Жалко деревца ради одного дня губить.
– А кто собирается?! У нас на седьмом участке сосенки молодые, вот одну из них и приукрасим. Туда же и праздновать пойдем. Как, твоя Снегурочка к нам не собирается?
– Да какая там моя...
– Не отводи глаза, не отводи! «Какая»... А письма кто каждую неделю получает и ответы пишет? Ну так приедет или нет?
– Не сможет она, дела не пускают. Зовет в город, вместе отпраздновать, да я написал, что вряд ли приеду.
– Почему бы это? Бери машину и езжай! Повеселись, пока можно. Сейчас в лесу тихо, праздновать все по домам будут, так что работы нет. Мне одному тоже не впервой, да я один сидеть и не буду. Есть и у меня к кому поехать, поближе, чем в городе. Так что – вперед!
– Еще одного боюсь, Натаныч – отвык я от города. С лесом... Ну, срослись мы, что ли. Особенно пока заживало все. Уезжать – как себя от себя отрывать, напополам
рваться.
– Э-э, да ты теперь у меня вообще стал настоящий... как вас там?... Вспомнил! Древний, вот ты теперь кто! Сам на этот счет что думаешь?
– Может, оно и так, только как-то это все далеко стало. Древние, люди, война, колдуны... Не косись на мои ребра, сам помню. Напоминает пока что – как на мороз выйду, так и ноет, и нога тоже. Но это было другое. Тогда словно мне самому угрожали или моему лесу, вот я и пошел.
– А ты думаешь, у остальных Древних по-другому? – глаза Натаныча вдруг стали печальными. Словно вспомнил что-то. Потом провел рукой по лицу, покосился на Александра – нет, вроде бы не заметил. Слишком увлечен своими мыслями. Ну и хорошо.
– Не знаю, я же не настолько близко с ними общался. Общее дело, вот и все. Насчет их переживаний как-то не думал.
– Ну вот и узнай. Сегодня у нас какое число, двадцатое?
– Двадцать первое, а что?
– Ничего, просто надо бы съездить в город, уточнить кое-что по годовой отчетности, подарки кому следует передать. Думал сам съездить, но надо и тебе весь круг пройти. Я тебе объясню и запишу, к кому с чем подойти. Заодно проведаешь свою певунью. Но с одним условием!
– Каким?
– Перед тем, как на свидание идти, ты найдешь своего Олега
и с ним обо всем поговоришь. Все ему расскажешь, что произошло, что ты чувствовал и так далее. Выяснишь, кто ты и что с тобой. А если будешь тут потихоньку с ума сходить, уволить придется.
– Почему, Натаныч? За что?!
– Потому! Служебное оружие выдавать сумасшедшим не положено.
Все получилось на удивление просто. Пришел, увидел, постучал. Дверь открыл не Олег, а какой-то русобородый мужик.
– Молодой человек, вам кого надо?
– Мне Олега, он дома?
– А зачем он вам? Олег сейчас занят, зайдите позже. Дня через три, – русобородый не торопился пропускать в дом или окликать хозяина.
– Я в городе проездом, и к Олегу у меня важное дело. Личное, – никогда в этом доме не было сторожей на входе. Александр насторожился: уж не случилось ли чего?... – Он все-таки дома или нет?
Не меньше минуты бородач молча и тяжело разглядывал незванного гостя. От этого взгляда становилось не по себе.
Ни с того ни с сего засвербило в затылке, Александр даже оглянулся – не смотрит ли кто еще и сзади. Нет, все вроде бы чисто. Наконец бородатый хмыкнул и посторонился:
– Проходи. Только пистолет оставь.
– Нет, так дело не пойдет. Машинка казенная, никому я ее не отдам, – то, что под одеждой различили «макара», не удивляло. Это и опытные люди могут. Не говоря уж о Древних с их чутьем. Однако что у них тут за порядки ввели – осадное положение или спецрежим?
– Ну и ладно, не отдашь так не отдашь, – неожиданно легко согласился бородач. – Только тогда держи при себе и не балуйся. Проходи, холодно тут.
В сенях Александру велели подождать минуту. Наконец появился сам Олег, пристально посмотрел в глаза и кивнул:
– Все-таки пришел? Ну тогда здравствуй, Саша. Заходи, здесь все свои.
Сразу потеплело на душе. Все свои. Хорошо быть своим там, где ты этого хочешь.
Знакомая комната напоминала штаб. Или предвыборный в разгар агитации, или армейский во время войны. Карты города, области, соседних областей. Одна вовсе огромная: «СССР и соседние государства». В «соседях» числилась вся Европа, пол-Азии и даже часть Африки, поэтому вся карта не поместилась на стене комнаты целиком. Дальний Восток, Испанию, северные моря и южные страны пришлось подвернуть. И везде – значки, флажки, воткнутые булавки с цветными нитками. Не хватает только синих и красных стрелок – направлений ударов и контрударов. Эта война решила обойтись без линии фронта и танковых прорывов.
Народу было не то чтобы много, но для такого помещения – с избытком. Незнакомый очкастый парень сидел за компьютером и лихорадочно щелкал клавишами и двигал «мышкой». Еще двое незнакомцев, молодой и постарше, вглядывались через его плечо в экран. Встретивший Александра бородач, судя по всему, вернулся к прерванному делу: что-то замерял циркулем на карте, пересчитывал и вносил результаты в блокнот. На диване, прикрыв глаза, сидел не кто иной, как Николай Иванович – «деревенский дед» и учитель воинов. Александр потянулся было к нему, хотел поздороваться, но на плечо властно легла рука хозяина дома.
– Не трогай его. Занят человек, нельзя отвлекать. Подожди, сейчас одно дело доделаем, сможем полчаса поговорить. Ты как раз в горячий момент попал, работы много.
– Опять Пермяк? Или изгои?
– Да нет, Пермяку не до нас сейчас... Сам скоро все узнаешь. Ты же вроде вернуться хочешь? Ладно, пока обдумывай все, что скажешь, я мигом. Женя, как у вас там?
– Идет, Олег Лексеич, идет! – откликнулся очкарик, не отрывая глаз от монитора. – Сейчас еще в одну дырку заглянем, и можно выходить.
– От десятой выше по ручью, где-то километр. Поляна возле усья сухого оврага, – неожиданно произнес Иваныч, не открывая глаз.
– Есть от десятой выше километр! – бородач подошел к карте города и нарисовал карандашом треугольник, воткнул в него булавку с зеленой ниткой.
– От железнодорожного моста наверх, ниже вышки, на дачах, – продолжил Николай Иванович.
– Есть! – на карте появился еще один значок, но ниточка на этот раз была ярко-синей.
– На том берегу, ниже, возле насосной, точнее – не ясно.
– Есть... От канала выше или ниже?
– По-моему... ниже, возле самого выхода.
– Есть! – в широкий круг воткнулась еще одна булавка.
– Все, больше ничего не возьму. Не хватает меня, – Николай Иванович открыл глаза. – О, Шурик! Какими судьбами?!
– Потом поговорите, потом! – прервал его Олег. – Авось, времени хватит. Ты как? Голова не болит?
– Не, все в норме. В ушах только чуть звенит, ну так это дело обычное, сейчас пройдет.
– Как все видно было?
– Как в тумане. Я в основном не видел, а скорее догадывался. Тяжкое дело, однако!
– Отдыхай пока, твоя часть сделана. Илья?
