– Да. А что, заметно?
– Конечно, – улыбнулся солдатик. – Так ты про дорогу у капитана-то спроси.
– А, хорошо.
Солдатик снова откинулся назад и застекленел глазами. Роман даже позавидовал такой легкости. Только что болтал – и через секунду опять спит…
Он встал со своего места и попытался пробираться к капитану, стараясь ни на кого не завалиться на очередном ухабе. Какой там Тарзан с его прыжками по веткам – попробовал бы он вот так в бронетранспортере добраться от одного поручня до другого… И что там должно с дорогой твориться, если этакую махину так из стороны в сторону бросает?
Капитан сидел на складном стульчике, приваренном в проеме люка. Роман подумал, как бы половчее привлечь к себе его внимание, но в этот момент тот сам ужом соскользнул вниз и захлопнул крышку люка.
– Внимание по колонне! – загрохотал капитан в ларингофон – Всем под броню! Впереди «бахча»!
Роман как раз собирался спросить, что это еще за «бахча», но в этот момент по корпусу машины со страшной силой замолотило, как будто снаружи пошел громадных размеров град. Он вспомнил, как в детстве видел – соседские мальчишки накрыли пойманную кошку жестяным ведром и колотили сверху по ведру палками… Теперь он вполне понимал, что чувствовала та кошка… Лупило часто и с каким-то остервенением. Он не знал, сколько это продолжалось. Но потом «град» начал редеть. Удары доносились все реже, и, наконец, все стихло.
Капитан осторожно приподнялся в командирскую башенку и оглядел округу. Потом заметил, что рядом стоит Роман.
– Чего вскочил-то? – спросил он, добродушно оглядывая Романа.
– Я… – Роман замялся. – Я за городом первый раз. Посмотреть хотел…
– А-а. Ну вылезай, полюбуйся. – Капитан показал рукой на соседний люк, рядом с командирским.
– А эта… «бахча»? – спросил Роман.
– Уже можно, проехали, – ответил капитан и, подавая пример, первым открыл люк.
Роман последовал примеру, но осторожно, приоткрыл люк и, минимально высунувшись, огляделся. Опасности вроде не было, и он, разложив стульчик, высунулся повыше. Любоваться, правда, особо было нечем. Их транспортер шел головным в колонне. Шел среди унылых заброшенных полей, на которых глазу было не за что зацепиться. Редкие чахлые кусты дорогу не разнообразили. Несколько раз вдалеке, на границе с лесом, мелькали какие-то быстрые четвероногие тени, но капитан, когда Роман на них показал, только рукой махнул.
– А что это за «бахча» такая? – спросил Роман у капитана.
– Растение такое, – ответил тот и, подумав, добавил: – Мутант. Считай, минное поле биологического происхождения. Предназначено для уничтожения пехоты и небронированных целей. Растет на полях, нужные вещества получает из земли, но не брезгует и животной пищей. Как увидит, что рядом живое существо, начинает взрывать свои семена, выстреливает вокруг сотни иголок.
– Как же оно узнает, что кто-то рядом? – спросил Роман. – У него что, и глаза есть?
– Да все у него есть… – покривился капитан. – Этот куст ползучий лучше нас с тобой видит… Кстати, это мы его семена во время войны и рассеивали, оно тогда здорово «мандаринов» задержало. Вот только теперь сами его вывести не можем.
– Почему?
– Да как же его выведешь, если мы его сами вывели, чтобы его вывести было нельзя? – хмыкнул капитан. – Уже и ядами их травили, и системами залпового огня окучивали, и тяжелыми реактивными огнеметами… Все без толку! Только и остается, что под броню прятаться. А если… А, да что ж такое! – неожиданно прервал сам себя капитан. – Колонна, стоп!
Колонна остановилась. Капитан внимательно оглядывал местность. Роман тоже начал напряженно зыркать по сторонам, но ничего стоящего не увидел.
– Что там? – спросил он капитана почему-то шепотом.
– Холм, – ответил капитан.
Действительно, метрах в ста впереди, рядом с дорогой виднелся крутой холм.
– И чего?
Но капитан не ответил, зато завозился с закрепленным перед его люком кургузым автоматическим гранатометом. Поводил стволом, примериваясь. Потом гранатомет коротко бухнул одиночным, и через несколько секунд впереди, возле самого холма, вырос земляной столб. И сразу вслед за этим по земле, закладывая уши, прокатился оглушительный, яростный рев, постепенно перешедший в жалобное урчание. Холм зашевелился и, не переставая вопить – а звук шел явно оттуда, – начал быстро перемещаться к лесу. Вслед за холмом, стараясь не слишком отставать, с квоханьем неслись несколько маленьких кочек. Через минуту процессия достигла опушки леса, раздался треск, рухнуло несколько вековых сосен, и, наконец, все стихло.
Роман обалдело посмотрел на капитана.
– Что ЭТО было?
– Да лиса… – ответил капитан.
– Лиса?!
– Обыкновенная китайская лиса. Правда, здоровая, подлюга, я таких раньше и не видел.
– А нам обязательно было на нее артналет совершать? – Роман потряс головой. – До сих пор в ушах звенит… Не могли мы просто тихонечко мимо проехать?
– Ну ты даешь! – засмеялся капитан. – Проехали бы мы, как же… Она ж с детенышами. И потом, нормальные лисы рядом с дорогой нору не роют. А эта дурная какая-то, хоть и большая. Молодая, наверно.
– Надо же, лиса… – Роман покачал головой. – Я их до этого как-то иначе представлял.
– А-а, это ты, мил-друг, наверно, Пу-Су-Лина в детстве перечитал, – проявил неожиданную начитанность капитан. – Что, восточные красавицы в шелковых халатах и все такое прочее?
– Ну…
– Могут, могут, они, хитрюги, и красавицей обернутся. Кстати, вполне современного вида. Способность к мимикрии у них дай бог, хоть и не без изъяна… На этом многие наши ребята по-первости попадались. Так что если увидишь зимой, в тридцатиградусный мороз выходящую из чащобы девицу в купальнике, не беги к ней сразу радостно, а чуток засомневайся. Правда, так перевоплощаться только опытные лисы могут. Как говорят наши узкоглазые друзья – нашедшие свой божественный дао… А эта – дурында, только детей наплодить и успела… Ну и чему такая мать детей научит?
Роман хмыкнул.
– А если бы мы с опытной лисой столкнулись?
Капитан ответил не сразу:
– Я тогда совсем зеленым был… Мандарины вывели лис как автономные боевые машины для действий на вражеской территории. Уничтожение коммуникаций… наведение паники и беспорядка в тылах… В общем, этакий биологический диверсант, причем с развитым интеллектом и высокой способностью к самообучению. Они, когда появились, нам такое учинили… Впрочем, яйцеголовые с нашей стороны тоже не отставали. Когда началась война, все повыбрасывали друг другу на головы свои разработки. Китайцы лис, драконов… мы леших, упырей, русалок и прочее… Союзники давали жару… Когда вся эта лабораторная живность развернулась, война, как нас к ней готовили, закончилась, толком и не начавшись. Солдаты – и наши, и китайские – погибали, даже не увидев друг друга. – Он снова помолчал, Роман не торопил. – …Нас учили, что из-за современных средств поражения новая война будет вестись без единого фронта, небольшими мобильными группами. Что ж, в чем-то это оправдалось… Но эти мобильные группы уходили, и больше их никто не видел. Колонны с припасами, базы… Все это твари тоже уничтожали. Про гражданских я даже не говорю, им всегда больше всех достается… Били по самым уязвимым местам, сперва. С такой быстротой, что командование даже не успело понять, что армия разрушается как система и не может действовать в новых условиях. Сохранившиеся люди сбивались в крупные лагеря и занимали круговую оборону. Все только ночь надеялись пережить, ни о каком противодействии противнику не шло и речи. Мы думали все – разгром. А потом оказалось, что солдаты НОАК, как и мы, жмутся на возвышенностях и о наступлении уже не
