— Принимаю командование, — объяснила я. — Мы останемся еще на какое-то время. Я тоже хочу увидеть взрыв звезды.
— Да! — закричал Кекускян.
Терпл даже не посмотрела на него. Все ее внимание было отдано мне, и она была настроена совсем не дружелюбно.
— Вы с ума сошли? Хотите, чтобы мы все погибли?
Мне подумалось, что это было бы не так уж плохо, но сказала я — очень рассудительно — вот что:
— Я не говорю, что мы останемся здесь и поджаримся. Во всяком случае не люди. Экипаж мы эвакуируем и будем наблюдать за взрывом с помощью дистанционного управления. На двух кораблях всем хватит места. Я возьму с собой троих иди четверых, Билл — остальных.
Терпл не могла поверить в услышанное. Она сердито сказала:
— Клара! Радиация будет страшная! Она уничтожит установку!
— Отлично, — ответила я. — Я это понимаю. Поэтому я куплю вам новую.
Она потрясенно смотрела на меня.
— Купите новую? Клара, да вы представляете себе, сколько стоит…
Она замолчала и пристально посмотрела на меня.
— Что ж, — ничуть не умиротворенно, но более или менее смиряясь с фактами, сказала она, — вероятно, знаете. Кто платит, тот и заказывает музыку.
Как всегда.
Поэтому когда я стала отдавать приказы, никто не возражал. Я собрала всех в столовой и объяснила, что мы оставляем корабль. Терпл, Ибаррури и Звездный Разум должны были перейти ко мне.
— До Земли всего несколько дней; вы трое поместитесь в моей гостевой каюте. Мейсон-Мэнли и Кекускян полетят с Биллом и Дениз. В корабле Билла будет тесновато, но они поместятся.
— А как же Ганс и я? — удивленно спросил Рорбек.
Я небрежно ответила:
— О, вы можете лететь со мной. Мы найдем для вас место.
Он ничуть не взволновался при мысли о том, что полетит с прекрасной и одинокой женщиной вроде меня. Его это даже не заинтересовало.
— Я имел в виду не только лично себя, Клара, — напряженно сказал он. — Я имел в виду себя и свой корабельный мозг. Я вложил в Ганса очень многое. И не хочу, чтобы он погиб!
Меня не очень порадовала его реакция, но мне нравятся мужчины, увлеченные работой.
— Не волнуйтесь, — успокоила его я. — Я уже спросила об этом Гипатию. Она говорит, что у нее хватит памяти. Мы скопируем Ганса и возьмем с собой.
Раньше я никогда не видела взрыв сверхновой в реальном времени — да и сколько человек это видели? — но разочарования не испытала. Шоу полностью оправдало все ожидания.
Когда это произошло, мы находились на двух кораблях в нескольких миллионах километров от фокуса установки. Отныне Ганс получал приказы от Кекускяна и оставил планету крабберов, сосредоточившись на самой звезде. Гипатия прошептала мне на ухо, что Билл Тарч в своем арендованном корабле рвет и мечет из-за такого решения. Он хотел уловить все мгновения этого ужасного и трагического зрелища, вплоть до выражения лиц крабберов — если только это возможно, — когда те увидят, как солнце разбухает прямо у них над головами. Я этого не хотела. Я на крабберов насмотрелась. И приказы здесь отдавала я.
В моей гостиной было сразу два экрана. Гипатия настроила внешнюю оптику моего корабля так, чтобы мы могли видеть большое зеркало и крошечный корабль «Феникс» — как игрушки в углу помещения. Но главное было на другом экране — сама звезда крабберов, какой она видна с «Феникса». Гипатия говорила, что это не опасно. Ганс уменьшил яркость, к тому же мы воспримем только видимый свет, а не весь широкий спектр излучения, которое хлынет от звезды через минуту. Но все равно звезда была огромной, два метра в диаметре, и такой яркой, что приходилось щуриться, глядя на нее.
Я не очень много знаю о поверхности звезд, но эта показалась мне какой-то больной. По всему ее периметру сверкали вспышки, а весь диск усеивали пятна. И вдруг — совершенно неожиданно — началось. Звезда стала уменьшаться, как будто Ганс уменьшил изображение. Но он ничего подобного не делал. Звезда коллапсировала, втягивалась в себя, и происходило это очень быстро. («Это взрыв», — прошептала Гипатия.) На наших глазах с двух метров она сократилась до полутора, до метра, стала еще меньше…
И снова начала увеличиваться — так же быстро, как уменьшалась, но горела намного ярче. Гипатия прошептала:
— А это отдача. Я приказала Гансу уменьшить яркость. Будет еще хуже…
Действительно.
Звезда расцветала все ярче и ярче — и становилась все более ужасающей, — пока не заполнила всю каюту; у меня появилось ощущение, что меня втягивает в этот звездный ад, и в этот миг изображение начало раскалываться. Я услышала стон Терпл:
— Взгляните на зеркало!
И поняла, что происходит с изображением. Маленький игрушечный «Феникс» и зеркало со всем оборудованием подвергались страшной бомбардировке излучением от сверхновой. Никаких фильтров. Никаких предохранителей. Оборудование корпорации «Феникс» ярко светилось само, отражая поток ослепительного света. У меня на глазах зеркало начало коробиться. Тонкие листы амальгамы отлетали, взрывались, превращаясь в облака плазмы, как фейерверк 4 июля. На мгновение мы увидели под пленкой несущую сетку зеркала. Затем она тоже исчезла, остался только скелет усиливающих конструкцию балок, раскаленный и сверкающий.
Я подумала, что мы видели все, что способна показать звезда. Но я ошибалась. Мгновение спустя перед нами снова возникло изображение сверхновой. Оно не было таким огромным и ярким, как раньше. Но все равно смотреть на него было страшно.
— Что?… — начала я, но Гипатия предвидела мой вопрос.
— Теперь мы смотрим на звезды через маленькую камеру, установленную в центре тарелки, Клара, — объяснила она. — Увеличения от зеркала у нас больше нет. Оно погибло. Меня тревожит и камера. Гравитационное искажение очень мощное, но камера протянет… — Она замолчала, потому что изображение окончательно исчезло. — …недолго, — закончила Гипатия.
Я глубоко вздохнула и огляделась. У Терпл на глазах были слезы. Ибаррури и Звездный Разум, ошеломленные, молча сидели рядом, а Марк Рорбек шепотом разговаривал с корабельным мозгом.
— Вот и все, — резко сказала я. — Шоу окончено.
Первым отозвался Рорбек, голос его звучал почти радостно.
— У Ганса есть все данные, — доложил он. — Он в полном порядке.
Терпл подняла руку.
— Клара. Относительно корабля… Он подвергся воздействию высокой температуры, тарелка сгорела, но корпус, вероятно, цел, так что туда можно послать команду
