министра Филиппа IV Гильома Ногаре и представителей семейства Колонна – двух опальных кардиналов и их приятелей. Они схватили Бонифация, а один из нападавших даже ударил его по лицу.
Располагая лишь «декоративной» охраной, состоявшей из горстки тамплиеров и госпитальеров, Бонифаций – в полных папских регалиях – смело обратился к нападавшим, призывая убить его. «Вот вам моя шея, – воскликнул он, – а вот – голова!» Ногаре и его приятелей Колонна такое мужественное поведение папы явно смутило – ведь они соби-рались отвезти Бонифация во Францию и там предать суду церковного Собора по ложному обвинению в ереси, содомии и намеренном убийстве Целестина V. Однако вскоре французы узнали, что горожане с гневом восприняли известие о нападении на их земляка папу Бонифация, и поспешили незаметно убраться из города. Папа вернулся в Рим, но от перенесенного унижения пал духом и спустя четыре недели скончался. А вместе с ним угасли и надежды на всемирное торжество Римско- католической церкви.
Надругательство над главой католической церкви, произошедшее в Ананьи, вызвало гнев и возмущение европейцев, а знаменитый Данте, который вообще-то недолюбливал Бонифация VIII, сравнил это преступление с распятием самого Христа. Потрясенный таким святотатством, церковный конклав, собравшийся на выборы нового понтифика, отлучил от церкви двух кардиналов из семейства Колонна, отказавшись выслушать их оправдания. На совете новым папой был избран кардинал Никколо Боккасино, архиепископ Остии (порт рядом с Римом), однако не прошло и года, как он заболел дизентерией и скончался.
Кардиналам снова пришлось выбирать преемника святого Петра, однако на этот раз возникла длительная заминка в связи с тем, что мнения разделились – одни по-прежнему занимали жесткую позицию в отношении семейства Колонна, другие же предлагали восстановить отношения и с ними, и с королем Франции. Противников семейства Колонна было большинство, однако и они разделились на две группы – каждая поддерживала своего кандидата из знатного рода Орсини. После одиннадцати месяцев безрезультатных споров и обсуждений кардиналы решили обратиться к более широким церковным кругам. К тому же они ощущали давление короля Карла II Неаполитанского, который прибыл на заседание совета в Перуджу от имени короля Филиппа IV.
Наконец в июне 1305 года десять из пятнадцати кардиналов остановили свой выбор на французском архиепископе из Бордо Бертране де Го. Семья барона де Вилландре, где будущий папа был третьим сыном, издавна активно участвовала в политических и церковных делах провинции Гасконь. Пользуясь покровительством короля Эдуарда I, члены этой семьи неоднократно выполняли деликатные дипломатические поручения, а старший брат Бертрана, Беро, был кардиналом и архиепископом Лионским. Уверенно следуя по стопам брата, Бертран сначала стал викарием, затем папским капелланом, епископом и, наконец, архиепископом Бордоским.
Приняв имя Климента V, Бертран де Го, несомненно, понимал, что восхождением на римский трон обязан не столько личным качествам, сколько обстоятельствам – просто его кандидатура вызывала меньше всего возражений у противоборствующих фракций. Король Филипп IV имел .все основания рассчитывать, что новый папа будет послушно выполнять его распоряжения. Английский король Эдуард I одобрил выбор на столь важный и высокий пост одного из своих вассалов, направив щедрые дары обоим братьям де Го – в Лион и в Бордо. В глазах итальянцев Климент V был всего лишь жалкой марионеткой французского короля, к тому же этот папа римский за всю свою жизнь ни разу не был в Риме.
Разумеется, и в предыдущие два столетия сменявшие друг друга понтифики выбирали место для постоянной резиденции – дворцы в Орвието, Витербо, Ананьи или Неаполе, – сообразуясь прежде всего с требованиями собственной безопасности. Однако они всегда находились в пределах Папской области или по крайней мере в Италии. А Климент V даже ни разу не пересекал Альпы. Однако он часто бывал и таких городах, как Лион, Вьенн и Авиньон – формально они не находились под юрисдикцией короля Филиппа IV, но все эти регионы де-факто входили в сферу его влияния, куда он быстро мог направить войска, что убедительно доказал во время Вьеннского церковного собора.
Какова же причина столь очевидной приверженности Климента V интересам Франции? Два итальянских летописца, Аньоло дель Тура и Джованни Виллани, писали, что кардинал Никколо да Прато присутствовал на знаменательной встрече с Бертраном де Го, когда тот еще был архиепископом Бордоским, и Филиппом Красивым. На этом приеме король выдвинул четыре условия поддержки кандидатуры кардинала на папский трон: примирение с Колонна и всеми участниками скандала в Ананьи; официальное осуждение Бонифаций VIII; пополнение Папской курии за счет кардиналов-французов; и еще один секретный пункт – как он выразился, «крайне важный и загадочный», – который он собирался сообщить Бертрану де Го позднее.
По словам хронистов, Бертран будто бы смиренно ответил королю: «Вы приказываете, я подчиняюсь». Хотя рассказ об этой встрече больше похож на выдумку, однако он показывает атмосферу, царившую во время избрания Климента V на Апеннинском полуострове. К тому же описанная история хорошо увязывается с последующими практическими шагами нового папы: в декабре 1305 года он назначил десять новых кардиналов, девять из которых были французами, а один – из Англии. При этом четверо приходились ему родственниками, а один из них, Арно Пойенн, – старинным приятелем. И это было не просто проявление фаворитизма – папа создавал себе окружение, которому мог доверять. Изменение состава Папской курии с преобладанием французского пред-ставительства стало еще более явным при следующей номинации на кардинальское звание, проведенной в 1310 году: пятеро из новых кардиналов были французами, а двое из них к тому же приходились папе племянниками. Такое наглое проталкивание французов на высшие церковные посты означало не просто оплату долгов. Откровенное задабривание папой Филиппа Красивого объяснялось тем, что тесное сотрудничество с французской короной приближало Климента V к его главной и сокровенной цели – новому крестовому походу.
Первоначальные оптимистические настроения, связанные со Святой землей, преобладали в Папской курии до 1300 года и затем рассеялись, словно туман. Мамлюки прочно оккупировали всю Палестину. База на острове Руад пала, а татарский хан Газан, который должен был передать Иерусалим христианам, в 1304 году провозгласил в своих владениях ислам официальной религией. Последним оплотом христианства в Азии оставалась киликийская Армения, но и она постоянно подвергалась ударам соседних монголов и сарацин.
Торжественная коронация Климента V папской тиарой состоялась 14 ноября 1305 года в церкви Сен- Жюст-Валуа в Лионе в присутствии короля Филиппа IV, его брата Карла Валуа, герцога Бретонского Иоанна II и Генриха, герцога I Люксембургского. А уже через два дня новый папа издал энциклику, провозгласившую очередной крестовый поход.
Для Климента, не случайно взявшего себе имя одного из предшественников, находившегося в полном согласии с королем Людовиком Святым, успех будущего крестового похода определялся тем, что его снова возглавит французский король. Следуя своим планам, он не только побудил Филиппа Красивого принять крест – это произошло 29 декабря 1305 года на Лионском соборе, – но и сделал все возможное, чтобы погасить разногласия между Англией и Францией, которые могли помешать реализации этих планов. Он добился подписания перемирия между Филиппом IV и Эдуардом I. Кроме того, прекрасно понимая финансовые затруднения короля Филиппа, передал ему на нужды крестового похода десятую часть всех церковных доходов во Франции, что в пять-шесть раз превышало годовой доход французского королевства.
В тот момент король Филипп Красивый в самом деле готов был выполнить торжественный обет, и не только для того, чтобы получить лавры освободителя Святой земли от неверных, но и для того, чтобы утвердить в Восточном Средиземноморье новую французскую империю. Видя слабость византийского императора, позволившего госпитальерам безнаказанно оккупировать крупный греческий остров Родос, Филипп задумал отвоевать константинопольский трон для своего брата Карла Валуа. Этот план не слишком вписывался в схему Климента V, однако Франция, Венеция, Арагон и Неаполь уже определенно нацелились на византийскую корону.
По мнению Филиппа Красивого, необходимым условием успешного крестового похода являлось слияние двух крупнейших духовно-рыцарских орденов. Командование новым орденом он; собирался возложить на себя, а далее передан, по наследству сыновьям. Идея была не нова – о ней часто упоминалось в различных
