сколько меня хватит — этого я не знал.
— Ну, не буду лезть не в свое дело. — Он посмотрел на меня лучезарными глазами. — Думаю, девяносто баксов у тебя с собой? Это за один день.
Я протянул деньги.
— Могу я оставить ее здесь? До вечера.
— Конечно, — проговорил Помбертон. — Только отдай ключи на тот случай, если мне самому нужно будет отгонять ее в гараж.
Я проковылял к «Петунии». У меня не было сомнений в том, что она остановит Кристину… если та на самом деле приедет в гараж Дарнелла и если я смогу управлять этой проклятой цистерной. Еще ни разу в жизни я не садился за руль такого громадного агрегата, хотя на стройке у Брэда Джефриса мне приходилось садиться за рычаги бульдозера.
Зажав костыли под мышкой, я взялся правой рукой за ручку двери и взобрался в кабину. На это у меня ушло несколько минут — я берег левую ногу для педали сцепления. Ключи были в замке зажигания. Я захлопнул дверь и нажал на педаль. Боль была вполне выносимой. Двигатель взревел оглушительно.
Помбертон подошел к кабине.
— Немного шумновата, да? — проорал он.
— Конечно! — прокричал я.
— Знаешь, — заорал он. — Я могу побиться об заклад, что у тебя нет водительских прав на такую махину.
Я усмехнулся:
— Ты их не проверял, потому что у меня был вид человека, которому можно доверять.
Он кивнул:
— Конечно.
Я сбавил обороты.
— Ты не возражаешь, если я спрошу, зачем тебе нужна эта цистерна? Понимаю — не мое дело…
— Для того, чтобы применить ее по назначению.
— Извиняюсь?
— Мне нужно избавиться от кое-какого дерьма.
— О Боже! — проговорила Ли, уставившись на розовый корпус «Петунии». Мой ассенизационный агрегат громоздился на автостоянке, окруженный «шевроле» и «фольксвагенами». — Что это?
— Механизм против какашек, — невозмутимо произнес я.
Она в замешательстве посмотрела на меня… а затем разразилась истерическим смехом. Это меня не огорчило. Ли пришла на встречу со мной подавленной и испуганной: по телефону я рассказал ей об утреннем разговоре с Лебэем, и она даже обмолвилась двумя словами о нависшей беде, когда прощалась со своей мамой.
— Знаю, что все это выглядит смешным, — начал я.
— Главное, что она справится со своей работой. Если с ней вообще кто-нибудь может справиться.
Я кивнул:
— Мне тоже так думается.
— Ну, давай залезем в нее, — сказала она. — Я замерзла.
В кабине она фыркнула:
— Ну и амбре!
Я улыбнулся:
— Ничего, привыкнешь. — У меня болела нога; я уже выпил две таблетки анальгетиков, которыми запасся заранее.
— Дэннис, твоя нога будет в порядке?
— Ей придется быть в порядке, — сказал я и захлопнул дверь.
50. КРИСТИНА
Мы остановились на пересечении Кеннеди-драйв и Кресчент-авеню. Ли помогла мне выбраться наружу и подала костыли. Я проковылял к телефонной будке. За ее стеклом Петуния казалась каким-то странным розовым динозавром, застывшим посреди снегопада.
Я позвонил в университет и попросил соединить меня с кабинетом Майкла Каннингейма. Он снял трубку после второго звонка.
— Дэннис! Я пытался застать тебя дома! Твоя мама сказала…
— Куда он поедет? — У меня задрожали ноги. Внезапно у меня появилось чувство реальности всего происходящего.
— Откуда ты знаешь, что он собирается уехать? Ты должен рассказать мне…
— Майкл, у меня нет времени, и я не смогу ответить на все вопросы. Куда он поедет?
Он медленно проговорил:
— Сразу после школы он вместе с Региной собирается поехать в колледж. Эрни позвонил ей утром и попросил отвезти его. Он сказал… — Майкл помолчал. — Он сказал, что вдруг понял, как ему необходимо поступить в колледж этим летом. По его словам, он испугался, что упустит время для подготовки. Он решил подать заявление на отделение истории и философии.
В будке было холодно. У меня начали цепенеть руки. «Как хорошо ты все подготовил, Эрни, — подумал я. — Как-никак, шахматист». Мне стало жаль Регину, которой, как оказалось, можно было управлять, увы, это было не труднее, чем управлять марионеткой: нужно было только знать, за какие ниточки дергать.
— Вы считаете, что все так и есть? — спросил я.
— Конечно, нет! — взорвался он. — Она бы тоже так не считала, если бы задумалась хоть на минуту. По сегодняшним правилам приема в колледж его никто не станет слушать вплоть до июля. Он говорит так, будто мы живем в пятидесятые, а не в семидесятые годы.
— Когда они поедут?
— Она заедет за ним в школу после шестого урока. Он получил разрешение пропустить последнее занятие.
Значит, они собирались покинуть Либертивилл через полтора часа. Поэтому я задал последний вопрос — хотя уже знал ответ на него:
— Если Регина заедет за ним, то он поедет не на Кристине?
— Нет, они поедут на «вольво». Регина обезумела от радости, Дэннис. Она не понимает, что поездка в колледж сейчас ничего не даст. Дэннис, что происходит? Скажи, прошу тебя.
— Завтра, — сказал я. — Обещаю. Но сейчас вы должны пообещать сделать кое-что для меня. Может быть, не только для меня. Может быть, это также вопрос жизни и смерти для моей семьи, для Ли и для ее семьи. Вы…
— О Господи, — хрипло проговорил он. В его голосе что-то изменилось. — Он уезжал каждый раз — кроме того раза, когда погиб Уэлч… Регина сказала, что он спал… но я ей не верю… Дэннис, кто управляет этой машиной? Кто использует ее для того, чтобы убивать людей, когда Эрни не бывает в городе?
Я был готов рассказать ему, но ответ породил бы новые расспросы, а у меня болела нога, и в будке было очень холодно. И все равно он вряд ли поверил бы мне.
— Послушайте, Майкл, — произнес я, пытаясь говорить непринужденно. Я чувствовал себя, как злодей мистер Роджерс из детского телесериала. Большая машина пришла из пятидесятых годов, чтобы съесть вас, ваших детей и знакомых… — Пожалуйста, позвоните моему отцу и отцу Ли. Пусть наши семьи соберутся в доме Кэйботов. — Немного подумав, я добавил:
— Может быть, вам тоже стоит присоединиться к ним, Майкл. Пожалуйста, ждите там, пока я и Ли не приедем или не позвоним. — Я быстро подсчитал в уме, сколько времени у Эрни было для надежного
