– По-дружески… – ухмыльнулся Гайворонский. – Светлана по-дружески ничего не делает. Ну ладно, это, как говорится, ваши с ней личные разборки. Люблю паршивку, хотя именно с ее легкой руки ко мне прилипло отвратительное прозвище Яйцеголовый. У меня что, действительно голова на яйцо похожа? – спросил Гайворонский.
– Не-е-ет! – с жаром возразил Макс.
– Не ври, еще как похожа! – погладив лысину, хохотнул Артур Георгиевич.
Дочка его хихикнула, и Макс почувствовал, что атмосфера в комнате снова разрядилась. Несмотря на то что его обозвали болваном, разгрохали ему машину и самому причинили увечья, все складывалось отлично. У него есть работа, а скоро будет Светка. Какое счастье, что Светлана не любовница шефа! Долго сдерживать свои нежные чувства к Светлане Макс бы не смог – слишком давно он ждал этого мгновенья. Запоролся бы, однозначно, и тогда асфальтовый каток Артура Георгиевича всерьез расплющил бы его несчастный мозг. И кувалды в заднице избежать тоже вряд ли получилось бы.
Умиротворение нарушила рыжеволосая двухметровая девица в серой узкой юбке и гороховой блузке, по всей видимости секретарша президента. Рыжая вломилась в комнату без стука и с таким выражением на лице, что без слов стало понятно – случилось нечто из ряда вон. Девица плотно прикрыла дверь и прислонилась к ней спиной.
– Вера, какого хрена ты не стучишь? Сказал же – не беспокоить! – рыкнул Гайворонский.
– Простите, Артур Георгиевич, но только что из проходной звонили… – Вера умолкла на полуслове, заметив Макса. Оглядела его с ног до головы, сфокусировала глаза на босых ногах и приподняла рыжие брови.
– Уволю, – ласково пообещал шеф. Вера встрепенулась, как воробей, и затараторила:
– Хотела сказать… Из проходной звонили, просили предупредить: из прокуратуры вами интересуются. Сюда поднимаются уже. Что делать?
Лицо президента «Голден файерс» стало жестким, в глазах блеснул металл.
– Задержи их на пару минут и кофе организуй, чтобы все было по высшему разряду.
Секретарша вышла.
– Какая-то крыса все-таки настучала по поводу аварии, – сквозь зубы процедил Гайворонский. – Так… Даша, за рулем был я. Поняла меня? И чтобы никакой самодеятельности! – Девушка неуверенно кивнула. – А ты… – Артур сощурился. Макс принял вертикальное положение, и в мозгах стало шумно. – Ладно, сиди. Только… – Гайворонский показал рукой на голову Макса, но договорить не успел – дверь распахнулась.
В кабинет, охая и кряхтя, вошла женщина с коровьими глазами, большой попой и завивкой на голове.
– Артур Георгиевич Гайворонский? – полюбопытствовала она, равнодушно скользнув взглядом по присутствующим.
Дарья вжалась в кресло и побледнела. Макс бодро улыбнулся, с трудом удерживаясь, чтобы не продемонстрировать следаку свой сегодняшний рацион – сидеть было тяжко. Глаза фокусировать тоже удавалось с трудом, они сами собой съезжались к переносице. Макс усилием воли их выравнивал, но через минуту они снова съезжались. Гайворонский был прав, башкой он шарахнулся не без последствий.
– Чем обязан? – сухо спросил Артур.
– Зотова Елена Петровна, прокуратура, – представилась дама, выудила из кармана болоньевого пальто удостоверение и продемонстрировала президенту. – У меня к вам несколько вопросиков. Позвольте, я присяду? С утра на ногах. Пальто еще сдуру надела, а погода наладилась. Запарилась… – Зотова распахнула полы верхней одежды, не дожидаясь разрешения, плюхнулась рядом с Троянцевым на диван и, с удивлением оглядев его с ног до головы, спросила: – А вы кто будете?
– Аналитик я, финансовый, – торжественно доложил Троянцев и попытался задвинуть босые «ласты» под диван. На колени ему свалилось мокрое полотенце. Так вот о чем ему Гайворонский пытался сказать!
– Я смотрю, вам тоже жарковато? – заметила следователь.
– Это я… душ принимал. После игры в теннис, – брякнул Макс, вцепился в полотенце и начал судорожно вытирать волосы, насвистывая мелодию из хита Билана «Believe Me». Как еще объяснишь, что он без обуви и с полотенцем на башке делает в кабинете президента крупнейшей инвестиционной компании?
– Здорово мы поиграли! – оживилась Дарья, вытянула ногу и зачем-то продемонстрировала свой кед.
– Какая у вас неформальная атмосфера в компании, – язвительно заметила следователь. – Сотрудники в теннис играют во время работы, душ принимают, сушат голову в кабинете президента… Прямо демократический рай!
В кабинет снова зашла Вера с подносом и бодро проследовала к столу.
– Это не сотрудники, а моя дочь Даша и ее жених Максим, – радостно доложил Артур Георгиевич. Вера грохнула поднос на стол и во все глаза уставилась на Троянцева. Макс закашлялся. Даша заполыхала пурпуром. – Идите, детки, пообщайтесь в другом месте, потом обсудим все вопросы по поводу свадьбы. Нам с госпожой следователем поговорить надо.
– Конечно, папочка! Пойдем, дорогой… – Дарья с готовностью поднялась и протянула руки к Троянцеву.
– Лечу, любимая! – Макс отбросил полотенце, вскочил и с удивлением увидел, что навстречу ему стремительно поднимается пол.
– Моя дочурка в теннис кого угодно вусмерть загоняет, – крякнул Артур Георгиевич, задумчиво глядя на распластанное на ковре тело. – Ладно, пойдемте в другое место поговорим. Пусть мальчик чуть-чуть отдохнет. Вера, кофе нам в переговорную подай.
– Вы уверены, что он отдыхает? – с сомнением поинтересовалась Елена Петровна. – Мне кажется, ему нужна медицинская помощь.
– Со мной все нормально! Я чуть-чуть полежу и пойду работать, – подал голос Макс, повернулся на бок и вытер рукавом кровь из носа. – У меня так бывает, когда спортом перезанимаюсь. Темнеет в глазах, и я – хрясь.
– У меня тоже так бывает! Темнеет в глазах, и я – хрясь! – радостно воскликнула Дарья.
– Родная, полотенце намочи, плиз. Кажется, я шнопак разбил.
– Конечно, дорогой! – Дарья метнулась в туалетную комнату.
– Может, доктора вызвать? – спросила Вера.
– Иди, – мило улыбнулся ей президент компании, и в глазах секретарши промелькнул ужас. Она схватила поднос и унеслась в приемную, расплескав по дороге напиток.
– Я же говорил – у него так бывает… – Гайворонский взял Зотову под руку и повел из кабинета.
Дверь снова распахнулась, и навстречу им в помещение вкатился невысокий круглый человек с чапаевскими усами под орлиным носом и с медицинским чемоданчиком в руке.
– Где потерпевший? Надеюсь, живой? – оптимистично спросил коротышка, увидел лежащего на полу Троянцева и ломанулся оказывать ему помощь.
– А вот и доктор! – радостно воскликнул Гайворонский, косясь на ошарашенную следовательшу. – Пойдемте, не будем доктору мешать, – Артур Георгиевич нажал на локоток дамы из прокуратуры сильнее.
Глава 7. Несознанка
В переговорной было неуютно. Минимализм, доведенный до крайности: длинный стол со столешницей из матового темного стекла, стулья с хромовыми ножками, серые стены, ни картин, ни цветов, – белая доска экрана в качестве украшения, проектор, жалюзи на окнах, неоновые лампы. В помещениях, оформленных в подобном стиле, Зотова всегда чувствовала себя неудобно. Стеклянный стол – это отдельный разговор. Он ставится в переговорной, чтобы ограничить возможности собеседника в тактике манипуляции. Каждый из участников отвечает только за свои слова: подать тайный знак партнеру во время переговоров нереально – любой невербальный намек будет мгновенно распознан.
Какая жалость, что не удалось поговорить с президентом «Голден файерс» у него в кабинете. Там Елене Петровне намного больше понравилось: мягкая мебель, цветы, ковры, картины и фонтан… До чего ж она фонтаны любит! По молодости моталась аж на другой конец Москвы, садилась на лавочку и мечтала, глядя на искусственный водопад, наблюдала за ребятней, которая, засучив штанины, бродила по колено в воде и
