– Угу, – кивнул Троянцев, чувствуя, что крыша медленно уплывает за горизонт.
– Ревнивый придурок. Обещал ведь приехать только на следующей неделе, – сквозь зубы процедила девица. Затем выбежала на лестницу и закричала: – Вадик, подожди! Я только позировала. Ты все неправильно понял! – Через минуту она пронеслась обратно в комнату, уронив что-то по пути.
Куприянова Макс нашел в кухне. Художник сидел на табуретке у стола в позе роденовского мыслителя и грустил. На подоконнике выстроился рядок пустых бутылок, раковина, заваленная грязной посудой, с остатками пищи и прилипшими окурками, источала вонизм, пол украшали бурые кляксы. Судя по бардаку и оплывшей роже Балтазара, он бухал со страшной силой неделю, а то и дольше.
– Опять ты здесь, Тень отца Гамлета? – поднял на него уставшие глаза художник.
– Даша где?
– Какая Даша? Тебе что, Люськи мало? Забирай Люську, и валите отсюда.
– Даша! Дарья Гайворонская, ты ей звонил сегодня с утра. Я ищу ее, приехал за ней.
– Не помню, – озадачился художник.
В кухню заглянула девица с красными волосами, но уже одетая, причесанная и с убийственным макияжем.
– Балтазарчик, я пошла, но еще вернусь.
– Люсинда, ты случайно не помнишь, кому я звонил с утра? – поинтересовался художник.
– Да кому ты только не звонил! Всем звонил.
– Зачем?
– Денег просил, на опохмелку, – доложила Люся.
– И что, кто-нибудь дал?
– Не-а, – радостно доложила девица.
– Как жесток этот мир! На какие же шиши мы тогда весь день бухали?
– Я колечко свое заложила. А ты не ценишь мою доброту. Ну все, я убежала! – Люсинда чмокнула Куприянова в небритую щеку и застучала каблучками к выходу.
– Вспомнил! Пойдем… – Балтазар поднялся и, обняв Макса за плечи, повел его на второй этаж своей студии.
Пахло краской и растворителем, на железном ящике с колесами, застеленном газетами, лежали кисти, тюбики, баночки. Вдоль изгвазданных краской белых стен стояли холсты и мольберты с незаконченными картинами. Куприянов подвел его к одному из мольбертов, который был завешен серым полотном.
– Вот она, та, которую ты искал! – торжественно произнес художник и сорвал с мольберта ткань.
Макс потрясенно уставился на картину – с полотна на него смотрела Даша. Шелковые кудри, мягкая полуулыбка, синие глаза, загадочные, неповторимые, затягивающие в себя… Куприянову удалось заглянуть Даше в душу и передать ее в портрете.
– Сколько стоит? – хрипло спросил Макс.
– Дарю! Мне эта картина всю совесть изгрызла, с тоски даже запил. Продать не могу – жаба душит, выкинуть – рука не поднимается. Я бы ей подарил, но точно знаю – она здесь никогда больше не появится. Такие девушки мимолетны, как виденье. Все ждал, когда меня кто-нибудь от портрета избавит. Так что бери его и проваливай, иначе сопьюсь.
– Денег на опохмел дать? – спросил Макс.
– Обижаешь, – нахмурился Куприянов.
– Сгонять за пузырем?
– Вот это другой разговор, – обрадовался Балтазар и проводил Макса до двери.
С художником они простились друзьями навеки. Странно, по идее, Троянцев должен бы художника ненавидеть, но Куприянов ему понравился. Может, потому, что разглядел в Даше то, что доступно далеко не всем.
Домой Макс вернулся глубокой ночью, прибил гвоздь в стену напротив своей кровати, повесил картину, лег и долго смотрел на портрет.
– Клянусь, я найду тебя, принцесса, – сквозь сон пообещал Троянцев. Его подхватили бабочки и унесли в сказочную страну снов.
Глава 3. Совсем не сказочное утро
Утро оказалось совсем не сказочным. Макс с трудом отлепился от кровати и пошлепал в душ – голова гудела, как паровоз во время разгона. Прохладная водичка и две таблетки аспирина помогли мало, на улицу он выпал в невменяемом состоянии и загрузился в такси.
Вчерашний вечер вспоминался отрывочно, как кадры из фильма ужасов вспыхивали в мозгу. Кошмар какой! Отметили, называется, встречу старых друзей. На фига он к Светке вообще поперся? Чувствовал ведь, что бывшая подруга к нему льнет совсем не по-дружески. Отметить можно было в ресторане, в конце концов. Ну да, он с самого начала знал, зачем Светлана пригласила его в гости. Видел ее настроение, ощущал намек.
Стоп, он такой же враль, как и Светка. Только себе врет. Повелся на ее женские уловки, потому что хотел повестись. Поехал к Светке, потому что хотел с ней переспать. Переспать с другой женщиной и забыть Дарью, вернуться к нормальной жизни. Но не смог. Не смог! Даже алкоголь не помог переломить себя. Перед Светкой, однако, неловко. Как он теперь в глаза ей посмотрит? Как они работать будут вместе?
По дороге в офис Макс заехал во французскую кондитерскую и купил дюжину восхитительных пирожных. Выбрал на свой вкус – как выглядят любимые пирожные Светланы, он понятия не имел, а название вспомнить не удалось. Ближе к офису беспокойство за Дашу вытеснило неловкость.
Светлана, к счастью, повела себя достойно – сделала вид, что ничего не случилось, приняла презент, изобразив на лице искреннюю радость, и бросилась заваривать зеленый чай. Чай спас, голова наконец-то перестала гудеть, но беспокойство за Дашу измотало вконец. Веруня, как обещала, старательно сливала ему по телефону информацию о том, что происходит в кабинете шефа, но новостей о Дарье по-прежнему не было. Зацепок тоже. Осложнялось дело тем, что все конфиденциальные беседы Гайворонский вел в основном в кабинете у начальника службы безопасности, куда Веруня, при всем горячем желании узнать подробности, сунуть любопытный нос не могла.
Светлана потихоньку вводила Макса в суть его новой работы, он старался вникать, но в голове ничего не держалось, внимание рассеивалось, мозгам не давала покоя другая головоломка – куда исчезла Даша и как ее найти. Если девушку похитили, то кому ее похищение выгодно?
– Свет, а у Артура враги есть? – спросил Макс, безуспешно пытаясь влезть в систему блогов. ЖЖ в офисе, похоже, блокировали, чтобы сотрудники без дела там не торчали. Зачем он сам лез в блоги, Макс с трудом понимал, крутилось в голове, что у Даши есть блог, но он понятия не имел, какой у девушки ник, и вообще, какой в этом смысл.
– Враги, Троянцев, есть у всех, а у крупных бизнесменов их до хрена и больше. Конкуренты, брошенные любовницы, завистники, уволенные сотрудники… Да мало ли? – рассудительно сказала Светлана.
Под конец рабочего дня снова звякнул внутренний телефон. Макс схватил трубку и услышал голос Веруни:
– Голубь, прием!
– На проводе, русалка! – улыбнулся он. Чем больше он общался с секретаршей шефа, тем больше понимал, почему Гайворонский до сих пор не уволил девушку.
– Слушай и запоминай. То, что не по силам службе безопасности нашей тухлой компании, оказалось по силам узбекам.
– Кому? – закатил глаза Макс.
Веруня была в своем репертуаре: информацию выдавала так креативно, что иной раз мозги просто раком вставали.
– Юлдаш только что к шефу притопал, как паломник к святыне. Прикинь: по телефону не сообразил позвонить. Адреса нашей шарашкиной конторы он не знал, пешком от торгового центра привалил, запомнил дорогу, когда его сюда везли. Шел несколько часов. Я фигею над ним! – Девушка заливисто расхохоталась.
– Вера, конкретизируй, плиз! – напрягся Троянцев.
– В общем, узбек так к Артуру проникся, что по возвращении в магазин опросил своих сотоварищей, а те
