Меж деревьев и дач — тишина.Подметание улиц. Поливка.Море… поступь его тяжела.Кипарис… его ветка поникла.И вот тонкий, как будто игла,Звук возник и предался огласке, —Начинается в море играВ смену темной и светлой окраски.Домик около моря. О ты, —Только ты, только я в этом доме.неведомой формы цветыТы приносишь и держишь в ладони.И один только вид из окна —Море, море вокруг — без предела!Спали мы. И его глубинаПодступала и в окна глядела.Мы бежали к нему по утрам,И оно нас в себя принимало,И текло по плечам, по рукам,И легко холодком пронимало.Нас вода окружала, вода, —Литься ей и вовек не пролиться.И тогда знали мы, и тогда,Что недолго все это продлится.Все смешается: море и ты,Вся печаль твоя, тайна и прелесть,И неведомой формы цветы,И травы увядающей прелесть.В каждом слове твоем — соловьиПели, крылышками трепетали.Были губы твои солоны,Твои волосы низко спадали…Снова море. И снова белаКромка пены. И это извечно.Ты была? В самом деле была?Или нет? Это мне неизвестно.
Михаил Квливидзе
Пан
Старый дуб, словно прутик, сгибаю,Достаю в синем небе орла.Я один колоброжу, гуляю,Гогочу, как лихая орда.Я хозяин заброшенных хижин,Что мелькают в лесу кое-где.Осторожный и стройный, как хищник,Жадно я припадаю к еде.Мне повадно и в стужу и в ветерЗдесь бродить и ступать тяжело.Этот лес — словно шкура медведя,Так в нем густо, темно и тепло.Я охотник. С тяжелою ношейПрихожу и сажусь у огня.Я смеюсь этой темною ночью,Я один — и довольно с меня!Сказки сказываю до рассветаИ пою. А кому — никому!