удалилась в свою комнату и сразу же легла там на кровать. Через, минуту в дверь постучали, и на пороге появилась Мария. Она присела на край кровати рядом со Шторм и тихо сказала:
– Не огорчайся из-за этого старого дурака. Временами мне кажется, что он уже просто выживает из ума. Никто даже не знает, сколько ему лет. Вероятно, он сам этого не знает. Кейн вроде бы слышал когда-то, как Джеб рассказывал, что работал здесь на ранчо будучи совсем молодым человеком, еще у твоего дедушки. Старик считает тебя и Кейна своей семьей и думает, что ты – все еще ребенок, которым надо помыкать.
Доброжелательные слова Марии утешили не много Шторм, и она не стала больше сдерживать слезы, готовые политься неудержимым потоком из ее глаз. Зарывшись лицом в ладони, она разрыдалась.
– Все меня считают ребенком… Все! Джеб, Кейн и…
– И Уэйд, – закончила за нее Мария. – Особенно Уэйд.
– О Мария! – Шторм перевернулась на спину и прикрыла рукой глаза. – Ты все знаешь, ведь правда?
– Ну, не все, конечно, – ответила Мария, и ее глаза заискрились, – однако я знаю, что ты была увлечена им с детства.
Шторм убрала руку и бросила на Марию удивленный взгляд, как будто ей в голову пришла какая-то поразительная мысль.
– Увлечена? Так, может быть, все эти годы и обманывала сама себя?
– Все возможно, – кивнула Мария. – Я всегда думала, что ты не права, лишая всех этих молодых людей, увивавшихся за тобой, возможности получше узнать тебя. Твои мысли всегда были слишком заняты только одним человеком: Уэйдом. Тебя интересовало одно – что он делает, где он и с кем. Плохо то, что ты до сих пор не разобралась в своих истинных чувствах к Уэйду.
Мария увидела, как лицо Шторм зарделось от смущения, и продолжала:
– За эти четыре года, пока тебя не было дома, Уэйд очень переменился. Он слишком много пьет, у него слишком много скандальных связей с женщинами, и он целыми днями носится по округе, как сумасшедший, на своем бешеном коне. Он такой же дикий, как тот жеребец, которого ты видела вчера в отрогах гор.
Когда Шторм приподнялась, опершись на локоть, Мария насмешливо добавила, чтобы подразнить ее:
– А теперь признайся, только говори мне чистую правду: ты б ведь не стала заарканивать дикого жеребца и пытаться приручить его, ведь так?
– Неужели ты больше совсем не любишь Уэйда? – спросила Шторм, не отвечая на последний вопрос Марии.
– Конечно, я по-прежнему люблю Уэйда, – ответила Мария, и ее глаза вспыхнули от негодования. – После тебя и Кейна это третий человек, которого я больше всех люблю в этом мире. Просто я считаю, что он тебе не пара.
– Не пара… это я ему не пара, – произнесла Шторм, уставившись в потолок, когда Мария ушла. – Я была слишком глупа, чтобы понять это раньше. Но Мария ошиблась в том, что я была всего лишь увлечена Уэйдом. Я всегда любила его всем моим существом.
Глава 17
В послеполуденное время Шторм и Рейф отправились в Ларами. Рейф, сидя верхом, вел под уздцы пару лошадей, тащивших легкую повозку. Джеб бросил в повозку охапку душистого свежего сена, Мария положила сверху несколько свернутых одеял, чтобы Кейн чувствовал себя уютно и комфортно по пути домой.
– Надеюсь, что он в лучшем состоянии ума и духа, чем прошлым вечером, когда я заезжал проведать его, – произнес Рейф, когда они уже остановились, и он помог Шторм спешиться. – Он был похож на рассвирепевшего медведя гризли, которого в нос укусила пчела.
Он взял Шторм под руку и помог ей взойти на деревянный тротуар.
– А какие страшные угрозы он посылал в твой адрес! – засмеялся Рейф.
– Боюсь, сегодня я не смогу рассчитывать на его братское снисхождение, – улыбнулась Шторм мягкой улыбкой.
Когда они вошли в здание больницы и прошли по коридору, из палаты Кейна как раз выходила сестра милосердия, женщина средних лет. Когда она увидела Шторм, выражение крайней обеспокоенности на ее лице сменилось облегчением.
– Надеюсь, вы приехали, чтобы забрать Кейна домой, мисс Рёмер, – сказала она. – Иначе он просто сведет меня с ума. Он встал сегодня еще до рассвета и начал скакать по палате взад и вперед на своих костылях так, что перебудил всех наших пациентов. Они грозятся линчевать его.
Рейф усмехнулся и показал сестре милосердия маленький чемоданчик, который был у него в руке.
– Мы привезли вещи Кейна и собираемся забрать его немедленно.
– Это, пожалуй, лучшая новость, которую я слышала в этом году! – радостно сообщила женщина и пошла по коридору по направлению к приемному покою.
Когда Рейф и Шторм вошли в палату Кейна, Рейф был встречен самым сердечным образом, в то время как Шторм получила какое-то нечленораздельное ворчливое замечание на свое бодрое приветствие. Впрочем, она этого и ожидала и поэтому просто пожала плечами. Она прямиком прошла к окну и стала спиной к мужчинам; пока Рейф помогал Кейну одеваться. Причем за это короткое время ее брат успел задать с дюжину вопросов о жизни на ранчо и о новом стаде шортхорнцев.
«О Господи, – думала Шторм нетерпеливо, – ты отсутствовал на ранчо всего лишь два дня. Что могло произойти за это короткое время?»
– Все в порядке, Шторм, – сказал Рейф через несколько минут. – Давай забирать этого дикаря отсюда.
