Джеб? – и она хлопнула по спине старика так, что тот вынужден был вцепиться в стойку, чтобы не свалиться с табурета.
Бак взглянул вверх на засиженный мухами циферблат висящих над стойкой часов, а затем снова бросил взгляд на эту странную парочку.
– Возможно, вы оба не заметили, но уже поздний вечер, девять часов.
– Да не сочиняй, – ухмыльнулась Шторм и игриво похлопала ладонью по сложенным на столе толстым рукам Бака. Однако взглянув в заляпанное грязью окно, за которым совсем стемнело, она с удивлением воскликнула:
– Черт меня побери, ты прав, Бак!
Она захихикала и, прислонясь плечом к костлявому плечу Джеба, произнесла:
– Как ты думаешь, мы сможем избежать расправы старины Кейна?
Джеб закачался на стуле и уставился на Шторм неподвижным совиным взглядом.
– Вот, дьявол, Шторми, похоже, я не в состоянии сделать ни шагу, поезжай домой одна. Хотя жаль, конечно, я бы помог тебе. Пока Кейн давал бы мне взбучку, ты могла бы быстренько улизнуть вверх по лестнице в свою комнату.
Мег, новая подружка Шторм, обняла ее за плечи и засмеялась:
– Ты совсем спятил, Джеб. Шторми и ползком не одолеть даже самой маленькой лестницы!
Шторм отпрянула от нее.
– Спорим, что я смогу отлично держаться на ногах? – воскликнула она и сползла с табурета на пол.
Пока Бак разговаривал с одним из своих завсегдатаев у дальнего конца стойки, другой его завсегдатай, вынув нож, процарапал в самом центре помещения прямо на полу длинную линию. Когда минут через двадцать после описанных событий в салун широким шагом вошел Уэйд, шесть постоянных клиентов Бака, вдохновленные примером Шторм, все еще пытались доказать собственную трезвость, старательно вышагивая вдоль процарапанной линии. Шторм не заметила Уэйда, который пару секунд стоял с окаменевшим лицом, а потом поспешно подошел к Джебу, слегка задев по дороге Шторм. Когда он взвалил обессилевшего старика на спину, Шторм недовольно сощурила глаза и протянула руку к безжизненно висящему на широком плече Уэйда телу Джеба. Только тогда, несмотря на свое почти невменяемое состояние, она все же узнала Уэйда. Тот грозно взглянул на нее и процедил, почти не разжимая губ:
– Надень жакет, возьми сумку и будь готова на выход, когда я вернусь!
– Иди ты к черту, всемогущий и ужасный Уэйд Мэгэллен! – закричала она. Но он только молча повернулся к ней спиной и вышел, унося в ночь безвольно болтающееся тело сухонького седовласого Джеба.
Мег второпях схватила жакет Шторм с вешалки у входа, сбросив при этом нечаянно три безобразных замызганных куртки.
– Давай, Шторми, быстрее, будь хорошей девочкой, – ласково твердила она, засовывая руки упирающейся Шторм в рукава жакета.
– Мэгэллен просто взбешен. Он шкуру с тебя спустит, если ты не будешь готова, когда он вернется.
Молодая шлюха собрала валяющиеся на стойке купюры и монеты и сунула их в сумочку Шторм.
– А теперь, – сказала Мег, – стой спокойно, я застегну, жакет на все пуговицы.
Добросердечная Мег уже почти справилась со своей задачей, когда в салун снова вошел Уэйд. Он закрыл за собой дверь и замер на мгновенье, глядя на стройную фигурку Шторм, нетвердо стоящую на ногах в перекошенном, криво застегнутом жакете и уставившуюся на него воинственным взглядом. Завсегдатаи салуна, видя такое дело, поспешно расступились в стороны – от греха подальше, освобождая Уэйду проход. А тот продолжал сверлить взглядом стоящую перед ним женщину, как будто не осмеливаясь дотронуться до нее.
И лишь один бармен заметил, что уголки его губ дрожат от еле сдерживаемого озорного смеха.
– Попрощайся со своими приятелями и приятельницами, Шторм, – сказал Уэйд мягко, но настойчиво. – Пора ехать домой.
– Да я с тобой по одной стороне улицы никогда не пойду, ты – паскудный мартовский кот! – заорала Шторм и швырнула в него свою сумочку.
Уэйд легко уклонился от летящего прямо ему в лицо предмета. Затем, обхватив рукой колени Шторм, он приподнял девушку и закинул ее тело себе на плечо точно таким же образом, каким он поступил с пьяным Джебом. Хорошенько шлепнув ее по заду, ясно вырисовывавшемуся в надетой на ней юбке для верховой езды, Уэйд кивнул на ходу владельцу заведения:
– Спасибо, Бак.
Холодный воздух оглушил Шторм, и ее барабанившие по спине Уэйда кулачки немедленно разжались. Уэйд усадил девушку на сиденье коляски, которую нанял на городской конюшне сразу же, как только посланный Баком человек разыскал его и сказал, что Шторм и Джеб, в стельку пьяные, сидят в их заведении. Оказавшись в коляске рядом с храпящим Джебом, Шторм сразу же отключилась.
Уэйд, залезая на сиденье рядом с ней и беря в руки вожжи, недовольно засопел.
– Боюсь, что если я вздумаю прикурить здесь сигарету, мы взорвемся от обилия горючих спиртных паров, – пробормотал он.
Затем он повернулся всем своим худощавым телом и угрюмо взглянул на белокурую головку рядом с собой. Лицо Шторм было повернуто в другую сторону. Он взял в ладонь твердый подбородок и нежно повернул ее голову так, чтобы ей удобнее было лежать, прислонясь к мягкой обивке спинки сиденья. Он убрал растрепавшиеся волосы с ее лица, освободив две тонкие прядки, попавшие между полураскрытыми губами.
– О детка, – судорожно вздохнул он, – что я сделал с тобой! Моли Господа, чтобы он укрепил тебя для
