северу простирается до Исегнета. Здесь, на юге, лежит весь Энтобан.
– Огромная страна, – удивился Калалекв.
– Да, и кругом там одни мургу.
Согнувшись над картой, Калалекв с благоговением и восхищением водил пальцем вдоль контуров континентов. Он еще раз показал, где расположено их стойбище, потом провел пальцем дальше на север, где возле берега был большой остров.
– А здесь не так, – сказал он. – Здесь лед и снег не тают. Я не знаю этого острова.
Керрик подумал о суровых зимах, которые с каждым годом становились холоднее. Снег с каждым годом продвигался все дальше на юг... И тут он понял.
– Эта карта очень стара. На ней обозначена земля, которая теперь покрыта льдами. Когда-то мургу плавали сюда. Здесь есть их отметки. Видишь эту красную?
Калалекв внимательно посмотрел и согласился. Потом повел пальцем по берегу до места, где располагалось стойбище.
– Вот наши паукаруты. А вот на берегу, к югу отсюда, такая же красная метка. Такая же, как и на севере. Что она значит?
Керрик в отчаянии глядел на карту. Это было недалеко, на севере от Генагле, почти рядом с паукарутами. Обе красные метки казались одинаковыми.
– Там мургу, вот что это значит. Они недалеко. Мы убежали от них, но они нас опередили!
Керрик без сил опустился на землю. Неужели и впрямь некуда деться от иилане? Или они поплыли на холодный север только для того, чтобы обнаружить стерегущих их мургу? Неужели это возможно? Как же они могут жить здесь, в холодных краях? Но красная метка была здесь... две метки. То место, которое было отмечено северной меткой, скрыто льдами. Но та, что к югу... Он поглядел прямо в глаза Калалекву.
– Думаем ли мы об одном и том же? – осведомился Калалекв.
Керрик утвердительно кивнул.
– Да. Если мургу рядом, мы не можем чувствовать себя в безопасности. Значит, надо узнать, что означает эта красная отметина. Мы отправимся туда сразу, как только вы освободитесь. Надо успеть до зимы. Времени осталось немного.
Собрав карты, Калалекв радостно ухмыльнулся.
– Я хочу увидеть твоих мургу, о которых ты столько говорил. Прогуляемся, сейчас как раз подходящее время.
Керрик не разделял радости парамутана. Неужели и в этих дальних краях начнется сражение? При этой мысли ему вспомнилась пословица иилане. Куда бы ты ни пошел, куда ни поплыл – отца не встретишь. Энге научила его ей, а потом старательно растолковывала смысл, но он так и не понял его тогда. В яйце тебе спокойно, ты под защитой отца, но, когда вступаешь в море, никто не станет оберегать тебя. И жизненное странствие всегда кончается смертью. Неужели и его скитания – только путь к смерти?
Армун разделяла его отчаяние.
– Ты уверен, что где-то рядом мургу? И для этого мы плыли через океан, для этого бросили Арнхвита?
– Я ни в чем пока не уверен, поэтому я должен побывать в этом месте и посмотреть, что там.
– Поэтому мы и отправимся туда. Вместе.
– Конечно. Вместе. Навсегда.
Калалекв мог бы до краев набить волонтерами свой иккергак. Охота на уларуаква свершилась. Долгий и тяжелый труд мясника никому не сулил удовольствия. Калалекв подобрал экипаж, погрузили припасы, и уже через день они вышли в море.
Стоя на носу, Керрик переводил взгляд с берега на карту... Куда они плывут? Что их ждет впереди?
Глава тридцать четвертая
Mareedege mareedegeb deemarissi.
Ешь других – или тебя съедят.
Зажав в руках живые поводья, приросшие к губам таракаста, Вейнте восседала верхом у него на шее, излучая силу и власть каждым движением тела. Уставший от ожидания скакун крутился под нею, поворачивал длинную шею, косил глазом, шипел и щелкал клювом. Натянув поводья, она еще раз осадила его. Таракаст простоит на месте весь день, если будет на то ее воля. Под обрывом по мелководью к берегу широкой реки брел последний уруктоп. Его восемь ног медленно переступали – ящер устал, переплывая реку; погоняла его одинокая наездница, оседлавшая плечи. Когда чудище отдохнет, можно будет выступать в путь, рассадив по местам фарги, уже перебравшихся через реку в лодке. Все шло по плану. Фарги, перебравшиеся на этот берег вчера, сворачивали походный лагерь, скатывали колючие лианы, ставшие безопасными под лучами солнца, увязывали вместе светозверей и оборонительные крупные хесотсаны. Скоро все будут готовы. Кампания продолжалась.
Вейнте обернулась и поглядела на дальние холмы за покрытой травой равниной. Мысль ее стремилась дальше – в долину, где прячутся устузоу. Через все преграды она доберется туда... она отыщет этих грязных зверей. Ненависть сотрясала ее тело, зубы оскалились. Таракаст фыркнул, когда она стиснула ногами его шею: она утихомирила ящера, изо всех сил дернув за нижнюю губу. Устузоу погибнут... все до единого. Резким пинком она послала своего скакуна вперед, вниз по склону, к лагерю передового отряда.
Заметив приближавшуюся Вейнте, Меликеле отвернулась от фарги и растопырила руки в приветственном жесте, – как подобает нижайшей перед высочайшей, с радостью и теплотой. Чувства эти были искренни, и она не скрывала удовлетворения при виде Вейнте. Теперь она редко вспоминала об окруженном морем Икхалменетсе и его эйстаа, которая была теперь так далеко. В этом городе она была простой фарги, ненужной и нежеланной, невзирая на умение умно говорить. Вейнте переменила положение дел, дав Меликеле возможность возвыситься на службе с невероятной быстротой. Вейнте не только карала неудачниц, но и по заслугам вознаграждала тех, кто следовал за нею, проявляя необходимое благоразумие. И покорность. Меликеле была покорной и не думала вести себя иначе, – ведь она хотела только служить Вейнте.
– Все готово, – ответила она на вопросительный жест.
Вейнте изящно спрыгнула со скакуна и оглядела продуманный круговорот рабочих бригад фарги.
– Меликеле, ты хорошо справляешься с делами, – проговорила она, сопровождая слова жестами усиления.
– Я лишь повинуюсь приказам высочайшей Вейнте. Жизнь моя – в твоих пальцах.
Вейнте воспринимала все как должное – Меликеле говорила, подчеркивая силу своих обязанностей. Как нужны были Вейнте такие стойкие и надежные помощницы. Ум и верность сочетаются редко, даже среди избранных, вверенных ей Ланефенуу. По правде говоря, все эти приживалки выбраны были за преданность эйстаа, а не за какие-нибудь способности. Слишком сильной и независимой считалка себя Ланефенуу, чтобы позволять кому-нибудь расти рядом с собой. Вейнте понимала, что настанет день, когда и она может показаться лишней Ланефенуу. Но день этот был впереди. И пока все свои способности и силы Вейнте устремляла на уничтожение устузоу, Ланефенуу нечего опасаться за власть над городом. А сейчас время разрушения.
Ее конечности задвигались, повинуясь силе эмоций, и Вейнте громко проговорила:
– А теперь, сильная Меликеле, бери своих фарги, а я последую за вами на расстоянии дневного перехода. Разведчицы уже впереди, они удалились на столько же. Все они верхом на таракастах и должны обыскать окрестности вдоль маршрута. Заметив устузоу, они остановятся и подождут твое войско. Знаешь
