Не дрогнул венчик белого цветка,
И не пригнулась ни одна травинка,
Когда ты по поляне проскакал,
Неслышно из чащобы появившись…
Упруг полет бесплотного коня,
Из белых огоньков - доспех и тело,
Корзно, по ветру бьющее, меня
Ужели даже краем не задело?
О, как был строг сияющий твой лик!
Как ты далек, щемяще-несказанно!
И долог был как храм пресветлый миг
Душе, твоим явленьем осиянной.
ЧАСТЬ III. НАРЕЧЕННЫЙ
I. Ты - русоволос и сероглаз,
Значит, как ведется на Руси
Привечать тебя смогла б я, князь:
Поцелуйный кубок подносить.
Я б смогла с тобой проститься, князь,
Как сберешься нежить извести:
Спрятать слезы, в пояс поклонясь,
До ворот за стременем пройти.
Я б смогла руду тебе унять,
Для тебя дитя смогла б носить…
Только где ты? Где тебя сыскать,
Князь мой, затерявшийся в Руси?
II. Ах, счастью прийти иль беде?
Как бел темной ночью песок.
Венок мой плывет по воде
Из маков багряных венок.
ЧАСТЬ IV. СЫН
О, как шаги по белу дубу звонки
В сафьяновых зеленых сапожках!
Свеча. Дыханье спящего ребенка.
Моя рука на русых волосах.
С зарей цветной сквозь окна слюдяные
Я их резным чесала гребешком,
Потом скрепила жесткие, ржаные
Серебряным чеканным ободком.
Будь здрав, мой князь! Заутреня уж скоро!
Легло на плечи белое корзно.
Тайком любуюсь сероглазым взором.
Заря цветная. Узкое окно.
О, как шаги по белу дубу звонки!
Смотрела я с высокого крыльца:
На славу конь - злы ноздри, ноги тонки,
Как ты гарцуешь! Весел жар лица,
Глаза смеются звонко и счастливо,
Ко лбу прилипла взмокнувшая прядь,
Как ярый стяг по ветру пляшет грива…
О, князь мой светлый! Конь тебе подстать!
Пылают щеки, волосы взметались,
Кончанчик детский бьется на ремне…
Я, холодея сердцем, любовалась
Фигуркою на вздыбленном коне.
Разлеты гривы, вихря ликованье,
О камни - искры, яростнее скок…
Вдруг - лед в груди и замерло дыханье:
Конь взбрыкнул - выбит легонький седок.
Вперед рванулась я волчицей дикой:
«Убился?! Боже Правый! Не встает…»
Но замерло в устах, не ставши криком,
И я на миг рукой зажала рот.
Он воин, муж, жалей - потом поплачешь,
Тьма вреду от ненужной суеты…
- Что ж не встаешь ты, сын мой, что не скачешь?
И, губы закусив, поднялся ты.
О, как шаги по белу дубу звонки
В сафьяновых зеленых сапожках!
Склоненный над Псалтирью лик ребенка.
А дальше все теряется в веках.
