смазать пожирнее, а где гайки закрутить.
Как там Николай сказал ему: теперь надо работать с другими людьми. Это как же понимать?
Александр задумался. Уж не намекает ли он на то, что именно он, Шрам, нужен этим людям, которых представляет Николай? И в «конкурсе» предлагает участвовать. Та-ак! А раз он им нужен, то они его будут охранять. И если даже им известно про то, как Шрам сдал ментам Варяга, они будут помалкивать.
Московский Коля явно намекнул на то, что они больше не будут тянуть генерала Калистратова, а значит, в случае неприятного расклада тот, спасая свою драную шкуру, вполне может сдать его питерским бандитам, пустив слушок о том, что Шрам продался легавым.
Подставит и даже не екнет!
Так что с генералом надо разобраться. И поскорее. Такую работу нельзя поручать никому – даже Моне. Следует действовать самому.
Глава 13
Чего пороть горячку
Лишь в пятом часу утра на зону прибыло пополнение – рота бойцов краевого ОМОНа и взвод бронетехники. Подполковник Беспалый, вспотевший, перепачканный копотью и провонявший пороховым смрадом, стоял на плацу и молча наблюдал за тем, как грозные БМП с урчанием расползаются по зоне, а из их железных брюх расторопно выскакивает спецназ с «калашами» наперевес.
Александр Беспалый посмотрел на часы: четыре двадцать утра. Ну, кажись, улеглось. На востоке давно уже засветлело, и над мрачно навалившимся на горизонт лесом вспыхнула розовая полоска, предвестье скорого рассвета. Он постоял еще немного, потом поднес к губам видавший виды армейский переговорник, нажал кнопку и рявкнул:
– Кротов! Выходи на связь! Как слышишь? Прием!
Переговорник зашипел и откликнулся далеким, как из бочки, голосом майора:
– Слышу нормально, тааищ подполковник!
– Доложи обстановку! Та-а-ищ! – съехидничал Беспалый.
После непродолжительной паузы майор четко отрапортовал:
– Буза закончилась, тааищ подполковник. Заключенные разошлись по баракам.
– Все? – нетерпеливо перебил его Беспалый.
– Не знаю пока, – неуверенно ответил Кротов. – Надо перекличку делать.
– Ну так делай! – недовольно бросил Беспалый.
– Прямо сейчас? Может, до утренней поверки погодим? – прокричал сквозь сплошной треск Кротов.
Беспалый задумался. Или прав майор – чего пороть горячку? Сейчас народ, утомленный собственным возбуждением да страхом, все равно повалится дрыхнуть. Ладно, будь по-твоему!
– Хорошо, майор, выставь посты охраны – задействуй прибывшую омоновскую роту. Нашим дай роздых. Подъем через два часа, в шесть тридцать. Все!
Подполковник Беспалый развернулся на каблуках и двинулся к себе. Войдя в кабинет, он запер дверь на ключ, подошел к сейфу и, открыв дверцу, достал початую бутылку водки. «Что-то в последнее время я стал много пить», – подумал подполковник.
Он вообще пить не любил, пьяниц не уважал, и если имел с такими дело – как, например, с районным судьей Мироновым, – то цинично использовал их тягу к зеленому змию в собственных интересах. Он никогда не устраивал «посиделки» даже с нужными людьми и соглашался на возлияния только в исключительных случаях, когда от собутыльника ему требовалась какая-то весьма важная услуга. Или информация. В последнем случае он мог выпить хоть бутылку, хоть две, правда, на следующий день вставал с жуткой головной болью, ходил смурной и до вечера не находил себе места.
В последний раз он выпивал с покойным зэком Муллой, когда намеревался выведать у него некоторые подробности из жизни Игнатова. Не давала покоя загадочная, почти детективная история с его переправкой из Петербурга в приполярную зону, а затем с осуждением за вооруженный разбой. Почти полгода он пребывал в колонии, однако ситуация до сих пор не прояснилась.
Ясно одно, что против смотрящего играли по-крупному. Как бы самому не попасть под этот замес.
Беспалый налил себе полстаканчика и уселся в потертое кожаное кресло, в котором сиживал еще его отец. Он опрокинул стаканчик в глотку и крякнул от удовольствия. Потом встал, подошел к притулившемуся в углу кабинета холодильнику «Саратов» и достал из его недр каким-то чудом сохранившуюся банку венгерских маринованных огурцов. Съев хрустящий огурчик, подполковник вернулся в кресло и задумался.
Последняя телефонная беседа с генералом Калистратовым его немало удивила. Генерал чего-то не понимал в этой комбинационной игре, в которую ввязался, а может быть, просто не совсем владел информацией. Иначе как тогда объяснить, что он почти полгода мурыжил его с Варягом, велел беречь его как зеницу ока, а после того, как узнал, что смотрящий России убит, так быстро смирился с этой новостью.
Если какая-то информация до генерал-лейтенанта Калистратова не доходила, то это полбеды (в конце концов, он не может знать обо всем!). Хуже, если генерал совершенно не был в курсе новых веяний в столице. Бедняга даже не подозревал о том, что через его голову с Беспалым давно наладили контакт влиятельные люди из Москвы.
Беспалый хорошо помнил свой недавний разговор с Москвой. Собеседник несколько раз мягко, но настойчиво просил называть его без отчества, просто Николаем. Подполковник пересказал свой разговор с Калистратовым, поделившись неприятными ощущениями, и в ответ услышал нечто неожиданное:
– Ах, Калистратов, – брезгливо протянул собеседник на противоположном конце провода. – Да не берите вы в голову, Александр Тимофеевич! В наше неспокойное время ситуация очень быстро меняется – сегодня есть Калистратов, а завтра, глядишь, его может и не быть. Если бы человек, о котором мы с вами знаем, находился у вас в колонии, скажем, осенью прошлого года, тогда да – это было бы крайне важно. А на сегодняшний момент он уже отработанный материал. Так что поступайте с ним по обстановке. И если он вдруг у вас не выдержит условий содержания – скажем, заболеет чем-то серьезным или получит какую-то травму, так поверьте, никто особенно по этому поводу убиваться не станет. Ведь знаете, как на Руси говорят – свято место пусто не бывает. На вакансию новый кандидат быстро найдется!
Вот такая была странная и многозначительная беседа. Причем тот разговор, как и три предыдущих, Николай обставил как опытный конспиратор: сам позвонил Беспалому накануне, назвал какой-то московский номер и попросил на следующий день заказать с этим номером разговор с райцентровского переговорного пункта.
– Давайте побережемся от случайностей, – говорил Николай, – это в наших общих интересах.
Александр Беспалый не сомневался в могуществе загадочного Николая, поскольку все, что тот ни пообещал Беспалому, тут же мгновенно выполнялось: деньги на зону шли, людей повышали в званиях, решались какие-то личные вопросы, которые годами как дамоклов меч висели над всем коллективом. В общем, тайный собеседник был человек слова, с прямыми выходами на самый верх.
Подполковник повращал головой в одну сторону, в другую. Так он делал всегда, когда его одолевали невеселые мысли. А грустить было о чем. Буквально через два часа – хотя уже через полтора – ему предстояла нервная работа по «зачистке» колонии. Так подполковник Беспалый называл тотальный шмон, который он обычно устраивал пару раз в год, когда решал, что наступил удобный момент вытряхнуть из зэковских тайников накопленные «клады»: холодное (а иногда и огнестрельное) оружие, валютную заначку, наркоту. Возможно, зачистка позволит узнать истинную причину внезапного мятежа заключенных и выявить зачинщиков.
Подполковник быстро прокрутил в памяти вереницу всех событий последнего дня: выходило, что зэки во главе с хитрым Муллой забузили просто так, на пустом месте, буквально из-за того, что начальник колонии, видите ли, отказался отдать им на «растерзание» своего стукача Щеголя. Беспалый был опытным тюремщиком и отлично понимал, что это не повод для бузы. Просто так ничего не бывает. Было еще что-то серьезное.
И тут подполковник вспомнил, что среди ночи отдал своему заму, майору Кротову, приказ послать кого- нибудь в дозор вокруг зоны: так, на всякий случай, посмотреть, что творится вокруг, не дал ли кто из зэков деру во время всеобщей суматохи.
