Вскоре вертолет завис над скалой, напоминавшей немного скошенный куб. Майор увидел, что на ней стоит какой-то человек. Вглядываясь в него, Батяня вдруг поймал себя на мысли, что этот могучего телосложения человек в камуфляже ему знаком. Неужели?..
– Да, майор, это команданте! – обернулся к нему пилот. – Это и есть главная составляющая нашего сегодняшнего полета.
Звук вертолетного двигателя разносился далеко вокруг в горах. Тем более что никаких других источников шума здесь не наблюдалось. Пилот умело выровнял машину и плавно опустил ее на небольшой ровный участок скалы, демонстрируя, что он не зря ест свой хлеб. Шасси коснулись камней, а лопасти еще продолжали крутиться, но человек в камуфляже уже был у борта.
Да, теперь Батяня окончательно уверился в том, что перед ним – президент боливарианской республики собственной персоной. Это лицо он уже неоднократно видел на фотографиях и по телевизору. Спутать с кем-нибудь характерную внешность команданте было просто невозможно.
– Принимай груз! – коротко бросил он Батяне.
Вместе с ним, поднявшимся на борт, в вертолете теперь оказались два «Кинжала» и боевое десантное снаряжение.
– Все, Родригес, давай на взлет, – властно приказал он пилоту.
Вертушка взмыла над скалой, снова оказавшись над фантастической панорамой гор и глубоких ущелий.
– Здравствуй, майор, – крепко пожал ему руку команданте. – Удивлен?
– Да уж, не ожидал, господин президент, – согласился Батяня.
– Давай договоримся сразу – без церемоний, – сходу заявил Уго, – тебя тут потомили в неведении, но это согласно моему распоряжению. Перейдем ближе к делу: насколько мне известно, ты говорил, что со своим «Кинжалом» можешь прыгать как угодно и откуда угодно. Было такое? – хитро взглянул гарант конституции.
– И слов своих назад не беру, – твердо сказал Батяня.
– А я десантник не хуже тебя. Раз я распорядился приобрести эту партию парашютов, то сам тоже должен прыгнуть, – сообщил еще одну неожиданную новость президент Венесуэлы, – так что вместе проверим.
– Я, конечно, тут человек посторонний, – кашлянул Лавров, – но позвольте, господин президент, мне высказаться...
– Давай, не стесняйся, – поощрительно кивнул Уго.
– Я сомневаюсь в целесообразности вашего прыжка. Зачем так рисковать? Я буду прыгать – это понятно. Это моя работа, я знаю, зачем и для чего рискую. Но вам... Неужели начальник охраны разрешил такое?
– А он не знает! – расхохотался команданте. – Я же президент: что считаю нужным, то и делаю. Хвост не должен вертеть собакой. В курсе моего прыжка только два пилота и те люди, которые ждут нас внизу. Мы с тобой вдвоем десантируемся на плато в полной боевой выкладке, а там на плато, они нас и подберут.
Лавров покачал головой, понимая, что спорить с президентом бесполезно. Он наклонился, разглядывая снаряжение для прыжка: тут было и оружие, и жизнеобеспечение.
– А боекомплект реальный? – поинтересовался майор.
– Все по-взрослому, – подмигнул команданте, – мы в Венесуэле держим порох сухим, враг не дремлет. В игрушки не играем.
Глава 14
События на плато, куда высадили Лауру, Пушкарева и Кондратова, разворачивались своим чередом. Как оказалось, здесь уже полным ходом шла подготовка к приему тех, кто должен приземлиться сюда с помощью «Кинжалов».
Россияне с интересом осматривали окружавшую их местность. Но если для Кондратова, несмотря на всю эту экзотику, все было более-менее ясно, то Пушкареву еще не случалось попадать так далеко. Для него все было внове.
– А вот и встречающая сторона, – кивнул спецслужбист, глядя на подходившего к ним здоровяка в камуфляже.
– Здравствуйте, господа, – козырнул тот, – можете не волноваться, я представляю здесь охрану команданте. Прошу за мной.
– Да мы и не волновались... – пробормотал инженер.
Гости подались в сторону «основного скопления» людей. Идя по каменистой дорожке, Пушкарев, вертевший головой по сторонам, то и дело оступался, и Кондратов сурово внушал ему, чтобы он лучше смотрел под ноги. Оказавшись на месте, россияне увидели, что не один человек представляет охрану президента. Здесь находилось еще трое чиновников.
– Я вижу, готовится банкетик, – подмигнул инженер своему коллеге, – похоже, в скором времени отметим исход опыта, а?
– Если все окончится удачно, – проскрипел в ответ представитель российских спецслужб.
Рядом уже стоял навес, а под – ним столики с угощением для будущего фуршета. В отдалении охрана команданте быстро наносила на камни концентрические окружности, обозначая точки, в которые должны приземлиться Батяня и Уго. Для создания дополнительной торжественности раскатывались ковровые дорожки. Естественно, большая часть охраны располагалась рядом с предполагаемыми точками приземления.
– Да, на редкость экзотическое зрелище, – инженер, вертя головой по сторонам, как видно, был чрезвычайно обрадован новыми впечатлениями от Венесуэлы.
Россияне разговорились со столичными чиновниками.
– Я вообще очень уважаю российский десант, – вступил в разговор один из штатских, – и много читал о действиях вашего ВДВ. Эти десанты в самых разных точках просто потрясают. Я говорю, конечно, об их результативности.
Кондратов, хотя и не имел к десанту прямого отношения, обладал кое-какими сведениями на этот счет, поэтому оказался полезным собеседником.
– Еще бы, – кивнул он, – возьмите хотя бы операцию, предшествующую введению советских войск в Афганистан. Сейчас многие осуждают все то, что там происходило, но мы защищали нашу собственную безопасность. Если у вас под боком загорится квартира, вы что, не будете ее тушить? Да, так вот – захват президентского дворца Амина занял сорок минут. Вы можете найти аналоги подобного? Вряд ли. А сколько спецназовцев погибло в этой операции? Четыре человека, – поучительно поднял он в воздух указательный палец.
– Да, это действительно поражает, – энергично закивал головой венесуэлец, – а мне очень понравилась работа ваших ребят в Чечне. Американцы много рассуждают о том, что там правомерно или нет... А я вам скажу так: свою страну надо защищать! Иначе если не проявить вовремя твердости, не навести порядок железной рукой, то и страны-то, собственно говоря, не останется. А вот эти, кто болтает о том, «правильно или неправильно», на самом деле больше всего и боятся сильной и независимой страны. У нас тоже хватает нечисти, которая на зарубежные денежки всеми силами старается поднять свою поганую голову.
– У нас много похожего, – безапелляционно заявил второй штатский, – сегодня Венесуэла, как когда-то Россия, является страной, противостоящей тем, кто стремится создать и построить однополярный мир. И чего тут скрывать – мы рассчитываем на вашу помощь. В Венесуэле умеют ценить товарищей, а тем более друзей. И мне кажется, что, несмотря на такое далекое расстояние, которое разделяет наши страны, мы должны помогать друг другу. Что скажете?
– У-гм, – неопределенно кивнул Кондратов, не желая сейчас начинать долгий разговор.
Инженер, ставший серьезным, нервно покусывал сорванную травинку. Тема славного прошлого и настоящего российского и венесуэльского десанта в настоящий момент его не волновала. Он, как представитель завода-изготовителя, прежде всего был обеспокоен предстоящим прыжком. Сейчас все и должно решиться. Пушкарев, конечно, не сомневался в профессиональных качествах Батяни, однако его нервы были напряжены.
Лаура и пилот президента негромко переговаривались о чем-то своем, однако было понятно, что их
