– Говори же, – попросил Мендарк. – Кажется, и ты наконец почувствовал ответственность за то, что сейчас творится.
– Преграда возникла после того, как Шутдар уничтожил Золотую флейту. И с тех пор никому не удавалось проникнуть из одного мира в другой.
– Старая история! Рассказывай то, чего мы не знаем.
– Рульк всегда будет стремиться отыскать брешь в Преграде, – невозмутимо продолжал Шанд. – Для этого он должен либо восстановить флейту, либо создать какое-то новое приспособление, наподобие того механизма, о котором нам сообщил Лиан. Как нам остановить его? Есть только один путь – самим приобрести машину, способную отправить Рулька обратно на Аркан и навеки отделить Сантенар от других миров.
– В этом и заключается твое предложение? – скептически спросил Иггур.
– Да, как видите, деревенский дровосек осмелился давать советы властителям мира.
Иггур презрительно отвернулся:
– Старый дурак! Если бы это было возможно, мы бы сделали такую машину давным-давно.
Однако Мендарк явно заинтересовался:
– Продолжай, Шанд, мы все тебя слушаем.
– Гений Шутдара проявился не только в том, что он создал флейту, но и в том, что он научился ею пользоваться, – сказал Шанд. – Думаю, здесь нужен особый талант, способность, которая редко встречается у правителей мира. Она не связана ни с умом, ни с хитростью. Это... – он задумался, подбирая нужное слово, – некое
Все смотрели на Шанда. Карана не понимала, откуда ему такое известно.
– Рульк изобрел флейту и помог Шутдару ее изготовить, – продолжил Шанд. – Так говорится в «Сказании о Флейте». Но Рульк не умеет обращаться с ней, потому что Шутдар украл ее в тот же день, когда она была закончена. Хотя я не думаю, что Рульк вообще был способен овладеть этим инструментом.
– Я ничего не понимаю, – сказала Карана. – Вначале Рульк перенес Шутдара из нашего мира на Аркан, чтобы тот сделал для него флейту. Но если он мог и тогда путешествовать между мирами, зачем она ему вообще понадобилась?
– Рульк прибег к
– Или оба, – мрачно добавил Иггур.
– К тому же ты не можешь вызвать себя самого, – сказала Малиена. – А Рульк хотел свободно путешествовать между мирами, поэтому он и создал флейту. Единственное, чего мы не знаем, –
– Наверное, он совсем отчаялся, раз пошел на такой риск, – заметила Таллия.
– Но нам-то что до этого? – резко спросил Иггур. – Ведь мы не можем создать подобный инструмент.
– Или как им пользоваться. Его секрет был утрачен с гибелью Шутдара, – закончил мысль Шанд. – Так что и Рульк не знает, как обращаться со своим механизмом.
– Да нет у него никакого механизма! – воскликнул Мендарк. – Ночная Страна нематериальна. Он может использовать ее субстанцию для того, чтобы создавать вещи наподобие своего дворца, пищи или напитков, которыми он потчевал Лиана, но сделать из нее что-нибудь реальное нельзя. Все, что он принесет с собой из Ночной Страны, обратится в ничто, из которого и было сотворено. Чтобы создать подобный механизм, ему нужно вернуться на Сантенар. И мы должны знать, когда это произойдет.
– Если только это уж не случилось, – пробормотала Малиена. Она отдернула занавес, ветер с воем ворвался в пещеру. – Может, он уже здесь, охотится за нами.
– Врата открываются лишь в определенных местах, Сухое Море к ним не относится, – сказал Шанд. – К тому же ему не сделать этой машины без специальных материалов и инструментов, так же как и нам. Первым делом он отправится туда, где все это легко достать. Так что Сухое Море для нас пока самое безопасное место на Сантенаре.
– Твои идеи, Шанд, кажутся мне интересными, – произнес Мендарк, теребя бороду. – Но я не понимаю, зачем ты рассказал нам все это? Что ты задумал?
– Ничего, – тихо ответил Шанд. – Я просто хочу вернуться домой, в Туллин.
– Я не верю тебе, ты слишком осторожен. Но мы будем рады, если ты снова присоединишься к нам, даже после столь долгого перерыва.
– Нет, спасибо, – ответил Шанд. – Я ушел в отставку.
– Именно такого ответа я и ждал. – Отказ Шанда явно не огорчил Мендарка. – Возвращаясь к нашему вопросу, можем ли мы научиться обращаться с флейтой?
– Я часто думала, зачем Ялкара так долго держала Зеркало, – задумчиво сказала Малиена.
– Говорят, будто с его помощью она шпионила и затуманивала глаза своим врагам, но это неправда, – ответил Шанд. – Рульк, Кандор и многие другие именно так бы и поступили. Но только не Ялкара! Она была гордой, властной, жестокой... – В его голосе звучало восхищение. – Но она не стала бы шпионить таким способом, доносить или предавать. Нет! Все эти сплетни расползлись после ее исчезновения. Эта ложь была придумана, чтобы что-то скрыть.
– Ближе к делу, Шанд, – сказал Мендарк.
– Времени у нас предостаточно, и я буду излагать свои соображения так, как считаю нужным. Я долго изучал Предания, засиживался в старинных библиотеках, исследовал пещеры Парнги, в которых хранятся глиняные таблички, исходил все земли от Тар-Гаарна до покрытого льдом моря Кара Агель на Южном полюсе, прошел от лесов и фьордов Гаспа на востоке до болотистых берегов Ларна. И клянусь, я прочел надписи на всех стенах и камнях по дороге.
«Наверное, ты немного преувеличиваешь», – подумала Карана с нежностью.
– И все же ответ я нашел случайно. Это случилось семь или восемь лет назад, если правильно помню, в чантхедской гостинице.
Лиан внезапно подался вперед.
– В городе тогда выступали молодые сказители из Школы Преданий, которые оттачивали свое мастерство. Их слушателями были в основном путешественники и женщины, но я долгое время провел в пути наедине со своими мыслями, и даже такое незатейливое развлечение было мне в радость. Сказители повторяли давно известные истории, и вскоре мое внимание начало рассеиваться. Однако через некоторое время я заслушался странной песней, это был отрывок предания, которое какой-то юноша декламировал на старинный манер. Ни мне, ни окружающим не доводилось слышать его раньше. Это были стихи, исполнявшиеся под музыку, они заканчивались любопытными строками. Я запомнил смысл, но не рифму:
