не сомневался, что со времени исчезновения Ялкары только они двое сумели проникнуть в Хависсард. Кто эта женщина? Казалось, он уже где-то ее видел, в ее движениях и осанке было что-то знакомое.
Внезапно она в тревоге встала, простерла вперед руку к произнесла какое-то слово. Воздух между ними задрожал и сделался густым. Мендарк хотел остановить ее, но его ноги словно прилипли к полу, а язык распух так, что заполнил весь рот – он не мог ни дышать, ни говорить. Она произнесла еще одно заклинание, и перед ней возникли два жутких чудовища, двинувшиеся на Мендарка.
Мендарк потряс головой, но был не в силах избавиться от наваждения, которое оказалось на удивление сильным. Он знал, что эти монстры всего лишь иллюзия и не могут причинить ему вред. Мендарк попытался взмахнуть рукой, чтобы рассеять мираж, но руки его не слушались, призрачные чудовища бросились на него, он потерял зрение, его ноги растаяли, словно масло, и он рухнул лицом в пыль.
Женщина кинулась вон из комнаты, как будто ее преследовали собственные фантомы, даже не заметив, что обронила книгу.
Мендарк очнулся с жуткой головной болью в полной темноте. Вначале он даже не мог пошевелиться, его тело становилось совсем негодным. Мендарк постарался нащупать осветительный шар. Он укатился куда-то в другой угол комнаты, и на его поиски ушла целая вечность. Когда он наконец нашелся, Мендарк увидел, что шар треснул. Свет был неровным, то едва мерцал, то ярко вспыхивал, и эти вспышки причиняли Мендарку невыносимые страдания. Внезапно его охватил страх, и он опустился на пол. Если шар погаснет совсем, ему никогда отсюда не выбраться.
Мендарка не оставляла мысль о женщине. Увидев следы, он приготовился ко всяким неожиданностям. И тем не менее она с легкостью пробила его защиту, словно ее и не было, и создала иллюзию такой силы, что даже
Он осмотрел комнату. На корешке каждой книги были значки каронской тайнописи. Хотя Мендарк и не мог их расшифровать, все же он понял, что тома были пронумерованы по порядку. Он снял несколько книг с разных полок, скорее всего это были годовые отчеты, но ему не удалось разобрать ни единого слова. Мендарк не стал брать их с собой. Внезапно он запнулся о небольшой томик, который уронила незнакомка. Мендарк поднял его и положил в сумку.
Идя по следам, которые вели сквозь запутанный лабиринт коридоров, он вскоре вовсе перестал ориентироваться.
Следы оборвались у входа в комнату, где почти не было пыли. Мендарк понял, что попал в спальню. Там стояла низкая деревянная кровать, шкаф, на котором он обнаружил фонарь и несколько книг. Стол в другом конце комнаты тоже был завален бумагами и свитками. На кровати лежало красное бархатное покрывало. На нем Мендарк заметил небольшой свиток или, скорее, лист бумаги, свернутый в трубочку и всунутый в серебряный держатель, имевший форму руки, а рядом небольшой предмет в серебристой фольге.
Развернув фольгу, Мендарк увидел широкое серебряное кольцо, инкрустированное золотом и платиной. На нем тоже была какая-то надпись на незнакомом языке. С внутренней стороны были выгравированы слова, которые он смог прочесть: «Ялкара – Гиллиас», и символ вечности.
Затем Мендарк достал свиток и прочел короткое послание, написанное на общепринятом языке потемневшими от времени серебристыми чернилами.
Мендарка было не просто растрогать, но даже он смахнул слезу. Кем бы ни был Гиллиас, он так и не получил этого подарка: ведь как только Ялкара прошла сквозь врата, ее защита сразу начала действовать, закрыв доступ в Хависсард на целых триста лет. Теперь все это представляло интерес лишь для историков, ибо проливало свет на человеческие качества Ялкары. Лиан был бы в восторге. Он осмотрел кольцо. Оно было красивым, но Мендарк не ощущал исходившей от него силы. Он свернул письмо, просунул его в кольцо и положил в сумку.
Проходя тем же путем, он вновь заметил следы. Через несколько часов Мендарк опять оказался в библиотеке. Он возвращался туда снова и снова. Может, это очередная иллюзия, чтобы окончательно
