воскресного-бизнеса. Никто из команды «Аякса» не мог прокомментировать ситуацию. Пэт Коллар, обозреватель «Геральд стар» по финансовым вопросам, объяснял, зачем кому-то может понадобиться завладеть страховой компанией. Больше о «Вуд-Сейдж» сказать было нечего.
Роджер мрачно читал газеты. Он ушел в два, чтобы встретить своего партнера, который прилетает самолетом.
– Он привезет «Файненшиал тайме» и «Гардиан», а я по дороге куплю еще «Нью-Йорк тайме». Так что у нас будет полное представление о том, какой печальный резонанс получили эти события. Хочешь остаться и познакомиться с ним?
Я покачала головой. Годфри Энсти будет спать во второй спальне. Двое – компания, но трое – что-то непонятное.
После того как Роджер ушел, я задержалась на несколько минут, чтобы позвонить в свой офис. Около полудня несколько раз звонила Филлис Лординг. Удивленная, я тут же набрала ее номер.
Высокий, несколько пискливый голос Филлис звучал более взволнованно, чем обычно.
– О Вик, привет. Ты не могла бы заглянуть ко мне сегодня днем?
– А в чем дело?
Она нервно засмеялась:
– Возможно, ни в чем. Хотя по телефону объяснить трудно.
Я пожала плечами и согласилась. Она встретила меня в дверях – еще более худая, чем всегда. Небрежно собранные каштановые волосы заколоты на затылке. Лебединая шея казалась ужасающе тонкой по сравнению с пышной гривой волос, черты лица обострились. В широкой рубашке и облегающих джинсах она выглядела необычайно хрупкой.
Она провела меня в гостиную, где по полу были разбросаны сегодняшние газеты. Как и Агнес, она много курила, в комнате висела голубоватая дымка. Я невольно чихнула.
Она предложила мне кофе из кофейника, стоявшего на полу рядом с переполненной пепельницей. Мне показалось, что у него солоноватый вкус, и я попросила сливок.
– Посмотри в холодильнике, – неуверенно сказала она, – не думаю, что у меня они есть.
В огромном холодильнике не было ничего, кроме нескольких приправ и бутылки пива. Я вернулась в гостиную.
– Филлис! Что ты ешь?
Она закурила.
– Я не голодна, Вик. Сначала я пыталась готовить, но мне делается плохо, когда я ем. Я просто не голодна.
Я села на корточки рядом с ней и взяла ее за руку.
– Так дело не пойдет, Фил. Это не лучший способ увековечивания памяти Агнес.
Она заморгала от попавшего в глаза дыма.
– Я чувствую себя такой одинокой, Вик. У нас с Агнес было мало общих друзей: мои знакомые – все из университета, а ее – брокеры и инвесторы. Семья Пасиореков не будет со мной общаться...
Ее голос задрожал, она обхватила свои худые плечи.
– Младшая сестра Агнес с удовольствием поговорит с тобой. Почему ты ей не позвонишь? Она на двадцать лет моложе Агнес и знала ее не очень хорошо, но искренне любила сестру и восхищалась ею. Она еще мала и стесняется позвонить первой, особенно после того, что устроила ее мать.
Она с минуту молчала. Затем натянуто улыбнулась и кивнула:
– О'кей. Я позвоню ей.
– И начнешь питаться? Она снова кивнула:
– Попробую, Вик.
Мы немного поговорили о ее занятиях. Я спросила, не мог бы кто-нибудь заменить ее на недельку, чтобы она съездила на юг и позагорала. Она обещала подумать и перешла к тому, ради чего позвонила мне.
– Видишь ли, мы с Агнес подписывались на «Нью-Йорк тайме». – Филлис болезненно улыбнулась и снова закурила – пятую сигарету со времени моего приезда, сорок минут назад. – Она сразу же углублялась в раздел бизнеса, а я просматривала литературные рецензии. Она... она еще подтрунивала надо мной из-за этого. Чувство юмора у меня развито плохо. А у Агнес оно было, и это меня немного задевало... Когда она умерла, я, я... – она закусила губу и отвернулась, чтобы скрыть слезы, бегущие по лицу, – я начала читать колонку бизнеса. Так... так мне кажется, что я все еще как-то с ней связана.
Последние слова она произнесла шепотом, и мне пришлось напрячь слух, чтобы разобрать их.
– Я не думаю, что это глупо, Фил. У меня такое чувство, что умри ты, Агнес с таким же рвением погрузилась бы в чтение Пруста[14].
Она снова повернулась ко мне.
– В чем-то ты была ближе Агнес, чем я. Вы с ней очень похожи. Смешно. Я любила ее, любила отчаянно, но не очень хорошо понимала... И всегда немного ревновала к тебе, потому что ты понимала ее.
Я кивнула:
– Мы с Агнес были старыми друзьями. Но случалось иногда, что я ревновала ее к тебе.
