Я не знаю, что будет с моей Миссией. Худо то, что это не просто работа, а — Миссия. А Вы знаете, что бывает, когда человек отказывается от Миссии? Но я готова к худшему. Алексей рассказал мне, как это происходит… в принципе, это можно пережить. Он же пережил.
Правда, у меня нет той веры в его непонятного Бога… я сейчас немного запуталась и не совсем понимаю, во что верить. И ничто не поддерживает меня. Кроме мысли о дочери. Все-таки у меня есть маленькое существо (и оно уже человек!), которому я нужна. И что такое звание ликеида по сравнению с жизнью этого ребенка?
Но может быть, меня не лишат звания, как Вы думаете? Ведь я женщина, и это можно понять…
Словом, я ушла из Генцентра… эти месяцы были для меня нелегкими. Я искала поддержки, и не нашла ее ни в ком. Мне сочувственно кивали, выслушивали, что-то отвечали… но я поняла одно — моим друзьям и знакомым важнее всего собственное спокойствие.
Мне кажется, Алексей бы поступил на моем месте иначе: уехал бы к маме. Он и на своем месте так поступил. Но я не могу… у меня нет его веры. И поэтому я такой слабый человек: мне очень страшно возвращаться к родителям и даже сообщать им о случившемся. Нет, родители не выгонят меня. Они примут меня в дом и помогут вырастить дочь. Но каково будет им? Они столько сил вложили в мое воспитание, и чем я им отплатила? Я не стала никем, даже не нашла достойного друга жизни, родила какого-то ребенка непонятно от кого… Может быть, даже родители не упрекнут меня. Но я сама не хочу причинять им такую боль. Достаточно представить пересуды прислуги, разговоры в поселке. У нас живут одни ликеиды, я буду чувствовать себя чужой… И дочь тоже.
Правда, когда я думаю об Алексее, я где-то начинаю слабо понимать, что неправа во всем этом. Ведь он вернулся к матери, несмотря на то, что поступил полностью против ее желания, бросил карьеру… и я представляю, сколько ему пришлось от нее выслушать. Но однако он все равно вернулся к ней. Ведь для этого надо обладать гораздо большей духовной силой, чем та, которую нам якобы дают в риско. И у меня такой силы нет. Я не вынесу ни упреков, ни молчаливой трагедии, ни косых взглядов… Поэтому я не вернусь к родителям. Это выше моих сил.
К тому же мне хочется жить в России.
И вот поэтому я пишу Вам, Элина. И я прошу Вас: помогите мне найти работу. В Челябинске или где-то в Вашей губернии. Мне это безразлично. Я генетик по образованию. Могу преподавать генетику и биологию в школе, техникуме, институте. Могу работать аналитиком в любой больнице, на ферме, где угодно (только не в семейной консультации!)… заниматься генным конструированием. Если нет таких должностей у Вас, я могу работать секретаршей, оператором, вообще кем угодно.
Мне просто нужно какое-то место, где бы я зарабатывала на жизнь, могла бы снимать небольшую квартирку. Проблему с присмотром за ребенком я решу. Если я буду работать генетиком, хватит денег на няню. Если нет — возможно, я могла бы работать на дому?
Я совершенно не хочу навязываться Вам на шею. Если Вам будет неприятно мое общество, я совершенно не претендую на общение с Вами. Я готова жить скромно, возможно и не в самом Челябинске… и никогда к Вам не обращаться. Просто помогите мне один раз — найдите работу. Пожалуйста!
Я уже искала работу самостоятельно, но это не так-то просто… Меня не понимают, побаиваются взять. Элина, я умоляю Вас… сейчас от Вас зависит так много!
Если Вы решитесь помочь мне — напишите, пожалуйста, на этот же адрес. Я пока продолжаю жить в служебной квартире, но к февралю должна съехать отсюда. Если Вы не захотите помочь, просто оставьте письмо без ответа. Но я очень, очень жду и надеюсь! И моя дочь ждет, хоть еще и не знает этого.
Остаюсь с неизменным уважением и любовью,
Ваша маленькая сумасбродка Джейн.
P.S. И вот Вам еще стихотворение старой русской поэтессы (кажется, ее зовут Вероника Долина):
Земную жизнь пройдя до середины, Берусь сказать немного наперед: Мы будем жить. Мы будем невредимы. Одна любовь нас дальше поведет. Ведь вот природа, царственный политик, Всего превыше ставит естество. Наука знает очень много гитик, Одна любовь не знает ничего. 
