игры. Он мог бы работать модельером уникальной по удобству и функциональности спортивной и рабочей одежды.
Однажды, когда мы пили чай, в гости зашел мой давний знакомый, считающий себя человеком творческим и неординарным. Он не был у меня несколько лет, что не помешало ему явиться, как всегда, без предупреждения. Шаман почти не обращал на него внимания, что «зацепило» знакомого, и он стал, по своей привычке, ничего не зная о Шамане, советовать ему пересмотреть свою «пустую» жизнь. Шаман внимательно выслушал советы, еще более «зацепил» знакомого парадоксальными замечаниями и рефлексивной надстройкой и, в свою очередь, дал ему ряд рекомендаций. Зная, что без расспросов Шаман дает методические рекомендации только тем, кого считает больным, я был удивлен. По моим прикидкам Шаман не был в городе более пятнадцати лет, и он уверенно «лечил» современного человека. В его словах было настолько много того, что эвелны называют «сила слова», что мой нигилист после выполнил очень тщательно все рекомендации. Он изменился довольно быстро (за три—четыре месяца) и весьма неожиданно. Наверное, неожиданно и для себя самого.
— Знакомый (3.): И как же мне начать?
— Шаман (Ш.): Начни с малого. Спланируй изменения.
— 3.: Тысячу раз я это делал, ничего дельного не планируется.
— Ш.: Ты ни разу не выполнил ритуал планирования.
— 3.: Может ты, о мудрейший, расскажешь мне сей древний ритуал.
— Ш.: (Шаман не реагировал на иронию) Прежде всего, сходи в баню и сделай себе аккуратную модную прическу.
— 3.: Это зачем?
— Ш.: Потом купи себе модные хорошие туфли. Есть деньги?
— 3.: Есть-есть.
— Ш.: Если денег нет сейчас, помой и почисть эти.
— 3.: Очень интере-е-есный ритуал!
— Ш.: Купи себе хороший фирменный одеколон, ручку «Паркер» и хорошей, лучше финской, бумаги.
— 3.: О, ближе к делу.
— Ш.: Чисто вытри стол, положи на него пачку бумаги и ручку «Паркер».
— 3.: Ну, Вы совсем утрируете.
— Ш.: Надень новые туфли, глаженые брюки, свежую рубашку, сбрызни новую прическу одеколоном, выключи телефон, убери часы и сядь за стол не менее чем на полтора часа.
— 3.: Это действительно ритуал. Вы не смеетесь?
— Ш.: Возьми из пачки лист и напиши на нем «Паркером» сверху «Планирование реальных действий».
— 3.: Вы смеетесь.
— Ш.: Через две минуты тебе захочется вскочить и побежать по своим неотложным делам. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.
— 3.: Что это даст?
— Ш.: Еще через две минуты тебе захочется записать твои творческие озарения. Отбрось их, как и предыдущую суету. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.
— 3.: Что Мне думать о линии жизни?
— Ш.: Еще через две минуты ты поймаешь себя на том, что думаешь о посторонних вещах. Отбрось и эти мысли. Продолжай сидеть и думать о линии своей жизни.
— 3.: И что это даст?
— Ш.: Несколько раз тебе придется отбрасывать посторонние мысли и спокойно возвращаться к мыслям о линии жизни.
— 3.: Так что это даст?
— Ш.: Ты когда-нибудь делал так?
— 3.: Нет.
— Ш.: Эта новая для тебя практика — начало культурного действия планирования.
29.10.2000
Когда знакомый ушел «в баню», я спросил Шамана:
— Ты считаешь, что он больной?
— Это — больше по твоей части. Сейчас он — социопат. Но у него есть воля.
— Как ты это увидел?
— Приучайся и ты под слоем случайного и мелкого видеть существенное в человеке.
— Почему именно две минуты на мысли?
— Ты же рассказывал мне про свои опыты о произвольном усилии.
— Твои рекомендации похожи на методики Гурджиева.
— Я сам — Гурджиев. (Шаман захохотал)
— То есть ты — как Гурджиев? (Хохочем вместе)
30.10.2000
Стоим на ветру у автовокзала, ждем рейсовый автобус, на котором уезжает Шаман. Будет добираться на перекладных: Сусуман, Нерюнгри, Якутск и еще дальше на запад. Из Магадана сейчас иначе не выбраться. Навигация закрыта, железных дорог нет, при покупке авиабилета записывают паспортные данные, что Шаману не нравится. Он уезжает в другую страну, в другие, чем были отношения, когда он в последний раз уходил на побережье. Шаман, как всегда, спокоен. Ему, наверное, интересно увидеть и пожить в «новой серии» социума. Немного завидую. Шаман давно выполнил все свои социальные обязательства и свободен от них, так как потом не набирал новых. Завтра он начнет осваивать новые для себя практики и перемещаться в новый мир.
— Как человек становится консервативным?
— В повседневной жизни человек похож на автомат. Например, годами моется, бреется, ест совершенно одинаково, не замечая этого.
— Это плохо?
— До определенного предела неплохо.
— Что за предел?
— Если человек долго не меняет ничего в своей жизни, автоматизм проникает в его мышление. Например, он начинает повторяться, думая, что говорит что-то новое. Окружающие замечают это.
— Как бороться с этим?
— Изменяйся, совершенствуй свои практики, осваивай новые. Человек — не пруд, а искрящийся бурлящий поток.
— Еще вопрос. Твой Хохот — особая практика понимания?
— Смотри-ка. Только три года прошло, а ты уже заметил. (Хохочет)
— Автобус-то маленький и серенький.
— Так незаметнее. (Хохочем вместе)
Люди оглядывались на меня, но я еще некоторое время смеялся и махал рукой вслед автобусу. А в автобусе хохотал Шаман и махал мне.
Океан непроявленный
06.10.2000
Просматривая свои записи, иногда нахожу диалоги, которые сам не могу понять до конца. Не из-за почерка.
Диалоги непонятны по другой, пока не объясненной причине. В период разговора с Шаманом и несколько дней после я прекрасно понимал все. И, судя по записям, задавал вопросы и даже спорил. Теперь же, через несколько лет, чувствую, что не понимаю до конца.
