– Меня считают дьяволом. Не вижу причин представляться иначе.
– Тогда сгинь. – Маршал скрестил пальцы, отгоняя этим жестом нечистого. Тот, однако, не сгинул. Напротив – пододвинул с заметным усилием тяжелый стул и развалился на нем, как так и надо.
– Странный вы человек, маршал, – по-прежнему вполголоса произнес он. – Даже накануне смерти вы боитесь неизвестного, хотя, казалось бы, чего теперь бояться?
– Любой бы на моем месте… – неуверенно начал Глагр, но визитер прервал его:
– Вы – не любой. Поэтому ваша реакция на мое появление меня удивляет. А ведь у меня к вам есть разговор.
– Как я понимаю, торг по поводу моей души?
– Фу! На что мне ваша душа? Если угодно, считайте меня не дьяволом, а вашим ангелом-хранителем, хотя я ни то, ни другое…
– Кто вы?
Незнакомец тяжко вздохнул.
– Всего только человек. Представьте себе, что далеко-далеко отсюда, вне границ Империи живет некое человеческое племя…
– За Туманными горами, что ли?
– Дальше, гораздо дальше. А впрочем, вам это знать ни к чему. Ближе к делу…
– Кто вы? – сердито повторил Глагр. – И что это за дрянь гудит за окном?
– Ни то, ни другое не имеет значения. Важно, что я хочу вам помочь. И я просил вас говорить тише… На какой день назначен суд?
– На послезавтра. – Глагр бросил взгляд на непроглядную темень за стрельчатым окном. – В сущности, уже на завтра.
– Еще есть время. Вам известен состав суда?
– Трое. – Глагр назвал имена и должности.
– Почти демократично – ни одного титулованного, – не то одобрил, не то подпустил тонкую шпильку незнакомец. – Кто из них любит золото?
– Все трое, – презрительно усмехнулся маршал.
– У них будет золото. А если паче чаяния оно не подействует, я переправлю их семейства в Лельм подальше от ужасов войны. За такую цену они сделают все. Вы, маршал, будете оправданы.
– Вот как? – Глагр саркастически покачал головой. – Я вам не верю.
– Это как вам будет угодно. Только умоляю: не надо пытаться наложить на себя руки, не то выйдет, что я зря потратился, да еще и остался в дураках. Просто ждите. Сами увидите, что будет.
– Но приговор, каков бы он ни был, должен быть утвержден его величеством!
– Не забегайте вперед. – Незнакомец фамильярно погрозил маршалу пальцем. – Будет день, и будет пища. Если понадобится, я возьмусь убедить его величество не только оправдать вас, но и вновь поставить во главе армии.
– Каким образом вы это сделаете? Проникнете ночью в окно к его величеству, как нынче ко мне?
– Хотя бы и так. Такие визиты производят некоторое впечатление, правда?
Позер, неуверенно подумал Глагр, механически кивнув. Но кто он?
– У меня мало времени, – упредил незнакомец вопрос маршала, – поэтому слушайте. На суде не болтайте лишнего. Барини победил потому, что имел лучшую армию. А по части полководческого дара вы с ним по меньшей мере равны. Я говорю это потому, что убежден: только вы сможете нанести ему поражение. Только вы и никто больше. Готовы ли вы продолжить борьбу? Я имею в виду – в качестве главнокомандующего?
– Я устал, – покачал головой маршал. – Но… Если снова… Может быть…
– Вот и отлично. – Поднявшись со стула, незнакомец отвесил церемонный поклон. Спустя мгновение он уже протискивался в окно. Еще несколько мгновений – и гул начал удаляться.
Со всей поспешностью, допускаемой больными суставами, Глагр бросился к окну. Ему почудилось, что в небе пронеслась тень, закрыв на миг звезды.
Или только почудилось?
Часть третья
Своя игра
Глава 1
На батарее напротив Овечьих ворот вспухло белое облако. Донесся грохот, за ним как бы тяжкий выдох, будто при горном обвале, и уже потом – гул сминаемого воздуха. Каменное ядро чуть ли не в обхват величиной и весом с хорошую лошадь поплыло дугой, быстро увеличиваясь в размерах. Послышались крики: «Летит, укройсь!» – и каменный шар грянул о стену. На миг Барини показалось, что бастион рушится, – но нет, устоял. Тряхнуло, правда, как при землетрясении. Когда рассеялась каменная пыль, стала видна титаническая выбоина от попадания и побежавшая от нее вертикальная трещина.
По бастиону, прикрывавшему Овечьи ворота, лупили уже третий день и пока без особого толку. Такие чудовища, как только что выпалившая осадная бомбарда, перезаряжались не менее двух часов, зато и работали с мощью стенобитного тарана. Даже хуже – таран хоть можно смолой сверху залить…
По всему было видно, что одна из штурмовых колонн пойдет здесь, чуть только бомбарды сделают пролом. По осадной батарее били со стен; Барини приказал калить ядра в надежде угодить в пороховую бочку. Пока ни та, ни другая сторона не добилась успеха.
Мелкое ядро прожужжало над головой – не то случайное, не то осаждающие заметили князя. Делать здесь было больше нечего. Барини продолжил обход укреплений.
Марбакау стоял крепко, за что следовало благодарить последнего маркграфа. Именно он, а не Барини, перестроил внешнюю линию городской обороны, укрепив стены, расширив рвы и возведя бастионы. Сменивший маркграфа князь мало добавил к укреплениям Марбакау – он собирался нападать, а не защищаться. Ему и в дурном сне не могло присниться, что на третьем году войны после всех блистательных побед он будет осажден в собственной столице…
Но не все еще было потеряно. Потратив часа три на осмотр укреплений, выслушав офицеров, похвалив кого надо, а кого надо выбранив, дав указания, пошутив там и сям для поднятия настроения, Барини и сам не унывал. Город стоял крепко. Гухар Пятый, бывший союзничек, сукин сын, двурушник, еще обломает зубы о его стены. Еще взвоет дурным голосом, кляня свою дурость, да поздно будет. Дайте срок. Со временем разберемся не только с ним, но и с Отто, и с самим Морисом-Гамой! Каждый получит свое. Без недовеса. Как только враг снимет осаду, обессилев, – все начнется заново.
С юга и запада город осаждали имперские войска; с севера и востока – марайцы с союзным юдонским отрядом. На приступ раньше времени не шли – копали траншеи, вели апроши по всем правилам «Новейших наставлений по тактике осады и обороны крепостей». Из жерл тяжелых бомбард воробышками выскакивали тяжеленные каменные или железные шары, глухо ударяли в стену. Чем хороша средневековая война, так это тем, что никто еще не выдумал «Большую Берту», а если бы выдумал, то никто не сумел бы ее изготовить. Включая инопланетных пришельцев.
По убеждению Барини, неторопливая война – это именно то, что сейчас было надо. Сколько времени Мехмет Второй осаждал Константинополь? Месяца полтора-два, кажется. Но султан имел такой перевес в силах над защитниками города, какой и не снился Губугуну с Гухаром, – чуть ли не стократный. А здесь – пять к одному. Можно обороняться даже в поле, если позиция хорошая. В крепости – тем более. И можно еще поскрести по сусекам, набрать тысячу-другую ополченцев.
Суворов, правда, взял Измаил, не имея серьезного численного перевеса над противником, но так то Суворов! Куда до него Губугуну, а Гухару и подавно!
Ударило воздухом – низко над стеной, гудя, пронеслось солидное ядро. Где-то в городе с тяжким выдохом обвалилось некое строение. Мазилы хреновы. Или, может, они собираются начать бомбардировку городских кварталов, рассчитывая на мятеж горожан против Барини? Так это зря. Барини, господа хорошие, тоже рассчитывал на это при осаде Ар-Магора, а что вышло? А ничего. Пришлось хитрить, потому что террор против мирного населения не оправдал себя как инструмент войны. И у вас не оправдает. Во- первых, это вам не Земля периода сытого заката, где каждая человекообразная дрянь имеет преувеличенное мнение о ценности своей жизни. А во-вторых, население Марбакау не очень-то надеется на пощаду от вас, господа хорошие! Дураков нет – вы себя уже показали. Самому тупому дурню ясно, чего
