- Нет, правда же, - настаивал мужчина. - Здесь творилось что-то необычное. Я ощущал нечто вроде… назовем это чувством братства. Что-то вроде этого. Ты чувствовала это?
- Я
По телевизору четвертый раз за этот час крутили запись приземления. Мистер Мандала безучастно смотрел на экран и зевал. Один из игроков рассказывал долгую, запутанную историю о марсианском эквиваленте бар-митцвы. Мистер Мандала с отвращением посмотрел на него. Он не особенно любил евреев, но очень хорошо знал, что управляющему отелем невыгодно проявлять какую-либо предвзятость по отношению к ним. Или по отношению к кубинцам, или к выходцам с Востока, или даже по отношению к чернокожим - по крайней мере, по отношению к тем из них, кто твердо забронировал место, и у кого была действующая кредитная карточка. Те, кто у него работает - другое дело.
Однако где-то в безразличном и, большей частью бездеятельном мозгу, мистера Мандалы засело смутное ощущение, что не надо рассказывать анекдоты, в которых марсиан ставят на одну доску пусть даже с евреями. Марсиане ведь не люди, разве не так? Так с чего же весь этот сыр-бор? Он уставился на этих тварей на экране сейчас их показывали, перечисляя выживших - не в силах представить, кому они нужны. Архивная лента показывала, как они неуклюже ползали по своему загону на борту «Алгонкина-9» на своих длинных слабых лапах, похожих на вытянутые тюленьи ласты, глядя своими длинными глупыми глазами. Они вовсе не казались Достойными внимания.
- Тупые маленькие педики, - сказал оператор репортеру «Темз Телевижн», курившему трубку. - Знаете, что я слышал? Мне говорили, что капитан Сирселлер держал их в заднем отсеке корабля потому, что они воняли.
- Возможно, они даже и не замечали своего запаха у себя дома, на Марсе, - рассудительно заметил тот. -Разреженный воздух, понимаете ли.
- Замечали? Бьюсь об заклад, он им нравится! -Оператор бросил долларовую бумажку на стол мистера Мандалы. - Не разменяете ли - я хочу выпить кока-колы из автомата.
Мистер Мандала молча отсчитал двадцатипятицентовики, хотя даже не был уверен, что это зарегистрированный постоялец. Ему не приходило в голову, что марсиане могут плохо пахнуть, но только потому, что он не слишком о них думал. Он именно так бы и подумал, если бы вообще о них думал.
Мистер Мандала выудил несколько монет для себя самого и вместе с газетчиком пошел к аппарату. На экране были кадры, отснятые экспедицией Сирселлера прямо на Марсе. На них была странная угловатая подземная пещера со стеллажами и колоннами, которую назвали марсианским «универмагом». Изображение сменилось угловатыми туннелями и пещерами, в которых жили марсиане.
- Не знаю, - сказал наконец оператор. - Как по-вашему - они разумны?
- Трудно сказать наверняка, - сказал человек с «Темз», вынув трубку изо рта. Он выглядел, как англичанин, он и был типичным англичанином, таким, каким представляет себе английского сквайра американец - широколицый, краснощекий. - Все же они строят жилища.
- Гориллы, между прочим, тоже что-то такое строят,-ответил оператор, который однажды ездил со своей группой снимать вымирающих среброспинок.
- Несомненно, несомненно, - согласился англичанин. Затем он вдруг просиял. - О, мне тут кое-что пришло в голову, - сказал он, - правда, мы это обычно рассказываем об ирландцах. Прилетает как-то на Марс корабль -скажем, следующий после «Алгонкина», все равно - и видят, что все марсиане подхватили оспу от каких-то сирселлеровых шмоток. Вся раса вымерла, кроме одной старой самки. Те, которые на Земле, тоже умерли. Осталась только она одна. Ну, «Гринпис» и все в этом роде поднимают страшный шум, требуют от ООН принять закон против геноцида и сделать что-нибудь, чтобы восстановить марсианскую расу. Понимаете? Ну, Америка выделяет в виде компенсации двести миллионов долларов, чтобы нанять мужика, который пойдет на то, чтобы спариться с этой выжившей марсианкой.
- Дерьмо, - сказал человек из «Тайм», смотревший во время рассказа на экран, где показывали марсиан.
- Да-да. Значит, пришли тогда к старику Пэдди О'Шонесси, без гроша в кармане и малость того, и говорят ему: «Давай-ка, Пэдди, залезай в эту клетку. Там тебя ждет вот эта самочка, и всего-то надо, чтобы ты сделал ей ребенка. Понимаешь?» Тут О'Шонесси говорит: «Да, а что я с этого буду иметь?» Ну, они дают ему тысячу фунтов. Он, конечно, сразу соглашается. Но, когда он открывает дверь в клетку и видит эту красотку, его оттуда сразу выносит. - Англичанин смял банку из-под колы и бросил ее в корзину, скорчив физиономию, чтобы изобразить отвращение Пэдди. - И говорит он тут: «Святые угодники! Я не думал, что тут будет такое. Я бы лучше с гризли переспал». И тут…
- У нас тут один уже воевал с гризли, - заметил один из картежников. - Помнишь? Максимилиан Морген-штерн. Что с ним стало?
- Он проиграл, - сказал кто-то еще.
- Ну, слушайте же! - недовольно сказал англичанин. -Вы хотите дослушать до конца или нет? Короче, он не хочет этого делать. «Но тысяча фунтов, Пэдди!» - говорят ему. Тут ему показывают бутылку, смотрит он и облизывается. «Ладно, - говорит, - но только при одном условии». «Какое условие?» - спрашивают его. «Вы дадите мне слово, что детей будут воспитывать в лоне церкви».
- Да, я слышал такой анекдот, - сказал оператор. Прикончил свою колу, смял банку и бросил ее в корзину. Промахнулся.
- Эрнест! - сердито закричал мистер Мандала. Такую неряшливость этих уже нежеланных гостей он не мог вынести. Эрнест появился минут через пять. Вместе с ним пришел другой посыльный, Би-Джи. Оба выглядели обиженными.
- Я сто раз говорил вам, чтобы вы убирали вестибюль!- распекал их мистер Мандала. - Посмотрите сюда! Тут повсюду банки валяются! Пепельницы переполнены!
- Мистер Мандала, мы перетаскивали раскладушки в бассейн…
- Сначала вы уберите этот беспорядок! Затем уже покончите с раскладушками. Как бы там ни было, чего вы там тянули, когда я вас позвал?
Он осекся, когда сообразил, что слишком повысил голос. Некоторые газетчики смотрели на него. Эрнест и Би-Джи принялись подбирать банки, искоса поглядывая на него - один черно-лиловый, как слива, другой по-арабски золотисто-песчаный.
Мистер Мандала угрожающе посмотрел на них. Показал на часы в вестибюле.
- Время выписки, - раздраженно и с полным сознанием своей правоты провозгласил он.- Все, кто еще не закончил с выпиской, пожалуйста, сделайте это.
Некоторое время он был сильно занят, пока эти увальни подходили подписывать свои счета. Подъехали два больших грузовика с яркими изображениями Эн-Би-Эсовских павлинов на боках, загруженных доверху камерами и осветителями, и с полдюжины постояльцев забрались в них, набившись в кабины водителей. Эрнест, кончавший уборку, крикнул от дверей:
- Автобус в аэропорт! - и они вместе с Би-Джи выскочили наружу, чтобы закинуть чемоданы в автобус. Надо же, рассеянно подумал мистер Мандала, сейчас они куда веселее работают. Ну конечно же, это для них самые лучшие минуты за день - чаевые дают.
Наконец-то лесосплав начался. Последние постояльцы уезжали вместе с заехавшими за ними друзьями в мотели получше или пытались поймать транспорт. Кое-кто просто ушел. В отеле восстанавливалась привычная спокойная обстановка.
Иногда хорошо вот так спокойно посидеть, решил мистер Мандала, встал из-за стола, прошелся по уже пустому холлу, подобрал две причудливо смятые сигаретные пачки с дивана, вынул пустую банку из пепельницы.
- Идите перекусите, - сказал он Би-Джи. Затем обратился к Эрнесту: - Хотите колы?
- Не знаю, - безразлично сказал посыльный. Мистер Мандала достал из автомата пару банок, сам открыл одну и протянул ее Эрнесту. Уж он-то знал, как вести себя с чернокожими. Жестко, справедливо и дружелюбно -жестко и справедливо всегда, а дружелюбно - время от времени, чтобы показать, что вы
