— Неймется вам, Грег. Что ж — каждый сходит с ума по-своему. Благо есть ум. Да-да, он у вас имеется. А вам все равно неймется. Достукаетесь — останетесь не только без конечностей, но и без ушей. — Он улыбнулся. — Я вам окажу содействие, разумеется, в пределах моих сил — вы мне нравитесь. В наш век редко встречаешь такого несволочного человека, который печется не о своей персоне, а помогает другим размыкать беды и горести. Зачастую себе во вред.
— Полноте, профессор, — засмущался Грег. — Вы меня сконфузили.
— Я знаю, что говорю. Поживете с мое — поймете: хорошие люди сейчас дефицит. Они начинают становиться редкостью. Мне кажется, на них, как и древних ящеров когда-то, влияет окружающая среда. Я толкую о нравственной атмосфере. Сами же гомо сапиенсы сделали ее питательным бульоном для разного рода подонков, негодяев и дельцов. Честных она отравляет и душит. Ставит перед альтернативой: будь подлецом или вымирай.
— Ну это вы слишком, — Грег склонил голову на плечо.
— Слишком? Ха! Не удивлюсь, если в один прекрасный, вернее сволочной, день прочту в Красной книге — человек благородный на грани исчезновения с лика земного. Ладно, — он махнул ладонью, — вернемся, как говорится, к нашим баранам. Мне думается, вам надо поспешить с раскопками — разрешение местных властей, данное мне, истекает через четыре месяца. Я его еще не сдал, вручу вам, как моему филиалу, поэтому спокойно копайтесь в гробницах. Сам же отправлюсь в Сирию — группа уже там. Через неделю мы начнем вскрытие пластов на новом месте. Дом, кое-какое оборудование, утварь и связи с местным начальством оставлю вам. Конечно, покажу, где произошла драма, то есть обвал. До сих пор удивляюсь: почему мы остановились и прекратили поиски, едва обнаружив труп мнимого Смайлса. Сочтем — вам повезло. В противном случае, несомненно, наткнулись бы на его алхимию и прочие атрибуты. Естественно, стали бы выяснять, что это за штуки. Кто ведает, чем бы все кончилось. Посчитаем сии действия перстом божьим. Вас устраивает мое предложение?
— Даже не представляли, что будет так превосходно, профессор, — с жаром начал Грег. — Не знаю, как вас благодарить. Скажите, сколько с нас причитается. Все это стоит денег и отнюдь не малых, а вам лишние заботы совершенно ни к чему.
— Разумеется, — Эдвин вскинул голову. — Не хватало, чтобы я нес убытки из-за ваших курьезных фокусов, отдающих авантюрой. В них я почти не верю. Однако замечу — это профессиональная любознательность исследователя, — что-то привлекает, и если бы не вояж в Дамаск, пустился бы во все тяжкие и присоединился к поискам, вопреки разуму. Но я могу позволить себе такую роскошь лишь в отпуске, а он, увы, кончился. Я, признаться, ошалел от безделья за три месяца мертвого сезона. — Эдвин зашелся смехом. — Так называю период, пока идет обработка материалов предыдущей экспедиции.
— Мы вам очень признательны, профессор. — Грег прижал ладонь к груди.
— Перестаньте, Грег. Сколько можно. Завтра я уеду. — Он взглянул на площадку, где лежали собаки. — Одно небольшое, но обязательное условие. Пока мы там не обоснуемся, оставлю у вас своих догов.
— Ради бога, — начал Фрэнк и осекся, — но…
— А-а-а! — Опять захохотал Эдвин. — Вы намеревались спросить, не сожрут ли мои звери вас со всеми вашими сволочными идеями. Сожрут. Как пить дать, — кивнул убежденно. — Если я не внушу им, что вы свои, указав на каждого персонально. Тогда не только не тронут, но при необходимости будут защищать до последнего собачьего вздоха. Они у меня умные и сообразительные. — Он посмотрел наверх.
Собаки тотчас сели и, навострив уши, вытянули морды.
— Все понимают, бестии. — Он опустил ладонь пальцами вниз. Псы снова улеглись.
— Думаю, не стоит попусту разбазаривать время, — продолжил профессор. — Размещайтесь. Я покажу, что и где имеется. Мой багаж уже отправлен. Утром провожу к гробнице, дам план, объясню, как вести работы. Инструменты в павильоне за домом. Понадобятся землекопы — наймете, поселок в трех километрах. Желающих хоть отбавляй, платите по той же таксе, что и я. Однако я бы от найма воздержался — местные жители болтливы, как сороки. Постарайтесь обойтись своими силами. Дважды в неделю сюда приезжает разносчик — закажете что потребуется. Он ловкач и проныра — достанет все, от ржавого гвоздя до луны с неба. Палец ему в рот не кладите. Завтра спозаранку отправимся в пески.
— А как тут с газетами и журналами? — спросил Мартин.
— Поясняю, — вмешался Грег. — У Мартина есть одна, да-да, всего одна слабость — жить не может без нашей, как выражается профессор, сволочной прессы. Особенно без всякого рода сенсаций, открытий, разоблачений-и прочего. Даже вырезки делает. Признаюсь, порой его осведомленность в подобных вопросах была мне весьма полезна.
— Естественная потребность культурного человека. — Эдвин почесал кончик носа. — Удовлетворить ее проще простого: дайте заказ на почту в поселке — доставят любое издание. Больше того, раз в две недели станут приезжать и забирать макулатуру, на величину ее стоимости снизят ваш взнос. Больше нет вопросов?
— Нет, — ответил за всех Грег.
— Тогда до завтра. Утром нас ждет пустыня…
То, что профессор называл пустыней, напоминало океан. Разве вместо зеленовато-голубой воды — красновато-золотистый песок. Вместо волн — похожие на них барханы. И такая же безбрежная и необъятная ширь. Отличало — изнурительная жара и ослепительно яркое и, как ни странно, кажущееся маленьким и совершенно бесконтурным солнце да сухой, лишенный резких запахов, воздух.
— Вот здесь это и произошло. — Эдвин указал на небольшой котлован в склоне огромного бархана. Края его уже осыпались, кое-где из песка высовывались руины каких-то древних сооружений. Ноздреватые камни походили на изъеденные червями сухари.
— Мы завалили лишь снаружи, да и то тяп-ляп. Это захоронение нас не интересовало — извлекли труп, и ладно. Бульдозер слегка надвинул вал песка на вход, и все.
— Как вы считаете, с чего нам начинать? — спросил Эдерс.
— С того, чем кончили мы, — ответил профессор. — Сначала расчистить площадку до обозначения входа. Далее с лопатами по штольне. Будьте предельно внимательны, стойки крепления ненадежные, те временные, что мы устанавливали для подстраховки, сняты. Лучше стоек вообще не касаться и не разрывать у их основания грунт. Обязательно соблюдайте принцип: двое снаружи, двое внутри, в случае чего окажут помощь. Пожалуй, все. Вот план гробницы, красным карандашом отмечен путь к лаборатории, — он фыркнул, — вашего гения…
К полудню солнце, ослепительно жгучее, полыхающее в четверть небосклона, расположилось точно над головой. Песок блестел кварцем, слепил глаза и источал нестерпимый жар. Над размытым горизонтом всплыло перевернутое изображение какого-то исламского селения с минаретами мечетей и пальмами. Перед ним мираж раскинул невесомое, колышущееся серо-серебристое то ли море, то ли озеро. Металлические предметы раскалились и жгли руки. Разомлевшие, опаленные солнцем и изнывающие от жажды, хотя и захватили с собой запас минеральной и кока-колы, друзья вернулись в дом. С несказанным наслаждением долго плясали под упругими струями холодного душа.
После обеда Эдвин попрощался и уехал. Оставшиеся собрались в холле, чтобы обсудить дальнейшие действия.
— Раскопки начнем так, — Грег расстелил на столе чертеж гробницы. — Расчищаем ночью и рано утром, до восхода солнца, когда не так жутко печет. Отгребем бульдозером песок от входа. Как откроется штольня, будем работать и днем.
— А мудрый совет профессора: двое снаружи — они явно испекутся, а двое внутри? — спросил Эдерс.
— Что-нибудь придумаем. Далее — лопатами разгребаем у самой гробницы. Потом, если Эдвин не ошибается и завала нет, идем вперед. Находки сносим в холл, затем вы, Эдерс, отбираете то, что касается вас, — документы, аппаратуру и прочее, а вы, Уваров, делаете то же по вашей части. Это в общих чертах.
— Я предлагаю все-таки начать сегодня же ночью и не пренебрегать рекомендациями профессора, он человек опытный, зря не болтает, — сказал Эдерс, — времени маловато, и не следует его транжирить.
— Конечно, — поддержал Уваров, — выспимся днем.
