И теперь они со своей подружкой сидят, пьют чай, довольные собой и своим решением отдать Сару в лапы этой Мелани. Но Джеффри-то, Джеффри-то каков! Расстается с ней, не моргнув глазом, словно не женщину выбрасывает из дома, а ведро с мусором.
Плохо он знает ее! Надеется на то, что его подружка чему-то сможет научить Сару? Ошибается! Учиться придется ему самому!
Capa расправила плечи и, изобразив на лице улыбку, вошла в гостиную. Увидев Мелани, застыла от удивления. Та оказалась очень милой девушкой – невысокого роста, с золотисто-каштановыми волосами и карими глазами.
– Добрый день! – сказала Capa. – Я и не знала, что у Джеффри гости. Надеюсь, я вам не слишком помешала?
– Нет, нет, нисколько, – улыбнулась ей Мелани. Улыбнулась совершенно искренне, дружески. – Мы с Джеффри просто пьем чай.
Capa перевела взгляд на Джеффри, который в ответ громко вздохнул и поставил на столик чашку. Затем вопросительно поднял бровь.
– Милорд, – удивленно сказала она, – вы не собираетесь представить нас друг другу?
– Ну да, конечно, – сказал Джеффри, даже не подумав при этом встать с кресла. – Мелани, позволь представить тебе Ами. Ами, это моя соседка и подруга – Мелани.
Capa прищурила глаза. Эх, будь она на месте Мелани, она бы устроила лорду Грэю разнос за такое знакомство. «Соседка, подруга»! Болван!
Capa уселась на диван рядом с Мелани и выдавила улыбку.
– Много слышала о вас, Мелани.
– И я о вас.
Capa с отвращением покосилась на Джеффри.
– Не сомневаюсь.
– Я так сочувствую вам, – сказала Мелани. – Наверное, это ужасно – потерять память.
Слова Мелани прозвучали так тепло и искренне, что настроившаяся было на скандал Capa решила повременить.
– Понемногу осваиваюсь в этом мире заново, – ответила она и слегка придвинулась к Мелани.
– Простите, что не пришла повидать вас раньше, – сказала Мелани. – Мама навещала свою заболевшую сестру, и ей потребовалась моя помощь.
Capa потянулась за стоящим на столике чайником.
– Надеюсь, ее сестре стало лучше, – сказала она.
– Лучше, лучше, – подтвердила Мелани, подставляя поближе свою чашку. – Тетушка Мэри поправляется. Мама пока осталась у нее, а я вернулась. Нельзя же так надолго оставлять детей одних!
– Детей? – переспросила Capa, разливая чай.
– Моих братьев и сестер, – пояснила Мелани.
– И много их у вас? – Capa поставила на место чайник и взяла в руки свою чашку.
– Восемь, – спокойно ответила Мелани и сделала глоток.
– Восемь! – едва не подпрыгнула Capa. Рука с чашкой застыла в воздухе, на полпути к губам. – Однако! Большая же у вас семья!
– Большая, – согласилась Мелани. – И веселая.
Capa вздохнула и тряхнула головой.
– Нет, – сказала она. – Не могу вспомнить, чтобы у меня были братья или сестры.
– Наверняка не было, – встрял Джеффри. – Вы были у родителей единственным ребенком.
Capa удивленно посмотрела на него.
– Откуда вам это известно?
– Нетрудно догадаться, – пояснил Джеффри. – По вашим повадкам видно, что вы были единственным ребенком – избалованным и изнеженным.
Сару больно задели эти слова, но она нашла в себе силы, чтобы улыбнуться.
– А может быть, я просто была в семье последней, и меня любили все – и родители, и старшие братья и сестры.
– Конечно, – поддержала ее Мелани и осуждающе посмотрела на Джеффри. Он молча пожал плечами и взял со стола журнал. Мелани перевела взгляд на Сару: – Не позволяйте Джеффри подшучивать над собой. Он это любит.
– Правда? – переспросила Capa и наконец-то сделала глоток чая.
– Правда, – негромко подтвердила Мелани таким тоном, словно выдала страшную тайну.
Странное чувство охватило Сару. Она вдруг поняла, что Мелани ей очень симпатична, несмотря на то, что изначально была настроена к ней враждебно.
– Расскажите мне о своих братьях и сестрах, – обратилась она к Мелани, откинувшись на спинку
