цветами на кладбище завалили, но Вася не рискнул разорять бабушкин цветник. Яму рыл Василий на правах хозяина.
– Хватит? – спрашивал он друга.
– Еще, глубже, – отвечал Сашка, который сидел рядом, наблюдал за работой и жевал травинку.
– Хватит? – спрашивал Вася.
– Рой, рой, – руководил Сашка.
– Все, сам рой, – бросил лопату Вася. – Я устал.
Сашка дорыл яму и торжественно положил туда коробку из-под робота, в которую они запихнули попугаиху.
– А дальше что? – спросил Вася.
– Надо зарыть.
Зарывать было легче, чем рыть яму. Они быстро набросали земли и сели рядом.
– Все? – с надеждой спросил Василий.
– Нет, надо постоять и цветы положить. И это, фотография попугаихи у тебя есть?
– Зачем фотография? – не понял Вася.
– Нужна, – со знанием дела ответил Сашка.
– Нет. А так нельзя?
– Не положено.
– И что? Отрывать теперь? Я не буду.
Сашка почесал коленку и предложил:
– Давай другую попугаиху сфотографируем. Они все равно похожи.
– Давай! – обрадовался Вася и побежал за мобильным телефоном.
Они с Сашкой побежали фотографировать попугаиху. Но попугай все время лез в кадр и мешал.
– Что вы тут делаете? – вышла из комнаты бабушка.
– Фотографируем, – дружно ответили мальчики.
– Ну-ну.
– Отойди немножко, – просил попугая Вася, – мешаешь.
Но все равно на фотографии получались оба попугая.
– Ладно, и так сойдет, – махнул рукой Сашка.
– И что теперь? – спросил Вася.
– Теперь надо фотографию распечатать и прибить к деревяшке. И на могилу поставить.
– Как я ее распечатаю?
– Не знаю.
– Да ну ее! Пойдем на великах кататься, – предложил Вася.
– Пойдем, – согласился Сашка, – но по дороге цветок положим.
– Ладно.
Они положили на холмик цветок и укатили на велосипедах.
– А где попугаиха? – спросила в обед у Васи бабушка.
Василий подробно рассказал, как прошли похороны.
– Так это вы мою любимую розу обломали? – ахнула бабушка.
– Сашка сказал, что нужен самый дорогой цветок. Иначе будет неудобно перед родственниками, – объяснил Вася.
– Перед чьими родственниками? – схватилась за сердце бабушка.
– Не знаю, – весело ответил Василий, уминая куриную ногу.
Когда сдохли морские свинки – а они сдохли в один день совершенно без всяких причин, – бабушка решила обойтись без церемонии погребения. Они с внуком и дедушкой были на рынке, где купили, помимо фруктов-овощей, новый автомат. Василий, не забегая домой, умотал к другу – демонстрировать возможности оружия. Бабушка шла мимо клетки и сначала даже не заметила, что свинки уже того, откинулись.
Вася заметил исчезновение свинок дня через два.
– А где Флажок с Кошмариком? – удивился Василий.
– Пионеры забрали, – спокойно ответила бабушка.
– Какие пионеры? – не понял мальчик.
– Из лагеря. Попросили в живой уголок, ты же все равно уедешь, – не дрогнув бровью, сказала бабушка.
Вася задумался. Мыслительный процесс был на лице. Вася искал подвох, но все было чисто. Пионерский лагерь через дорогу. По утрам Василий вставал под горн и гимн, раздававшийся из динамиков. Пионеры тоже не выдумка – они с Сашкой бегали на футбольное поле смотреть матчи между отрядами. Опять же про живой уголок рассказывал дядя Юра. Пришел в гости Сашка. Вася рассказал ему о событии. Сашка, внук кэгэбешника, задумался. Думал долго.
– Надо опросить, – заявил он.
– Кого? – не понял Вася.
– Пионеров, – решительно заявил Сашка.
– Кого? – опять не понял Вася.
– Да детей, – раздраженно ответил Сашка.
– А что значит «опросить»? – спросил Вася.
– Спросить, правда ли они забрали свинок.
– Я не пойду.
– Пошли вместе.
Бабушка, которая слышала этот диалог, занервничала. Внук кэгэбешника пошел в дедушку и внешностью, и дотошностью. Это все отмечали. Сашка посмотрел на бабушку. Бабушка посмотрела на Сашку.
– Идите, спрашивайте. – Бабушка пристально и спокойно посмотрела Сашке в глаза. Она брала его на понт. В этом Васиной бабушке – знатной картежнице – не было равных.
Сашка замялся.
– Ну… – сказал он, – такое возможно.
Бабушка кивнула. Нет, до деда ему далеко. Тот так быстро не покупался. Бабушка вспомнила Сашкиного деда. Мужик был – что надо. Бабушка и не знала, что дед Сашки умер. Если бы не попугаиха – и не узнала бы. Никто не сказал.
Бабушка шмякнула перед мальчишками тарелку с пышками и села пить кофе. Мальчишки уплетали пышки, а бабушка вспоминала. Они не разговаривали с Сашкиным дедом последние два года – после того, как бабушка обыграла его в шахматы. Играли на коньяк. Три месяца. Бабушка выиграла. Сашкин дед принес бутылку армянского коньяка из старых запасов и после этого слег в больницу. А еще через месяц умер. Бабушка долго себя корила, и коньяк пился тяжело – надо было поддаться или протянуть партию. Но нет. Выиграла и лишилась лучшего партнера в своей жизни. Бабушка учила играть в шахматы внука и Сашку. Но мальчишкам было неинтересно.
То, что Вася не Каспаров, бабушка поняла давно, но на Сашку надежды были. Бабушка испытала двойное разочарование, когда мальчишки, устав, схватили с шахматной доски коней и стали биться ими, как будто играли в солдатиков. С криками: «Вот тебе, вот тебе». С тех пор они играли только в «дурака». Бабушка давно заметила: у внука – фотографическая память – в нее пошел. Запоминает карты. И пытается жухлить. Но она ничего не могла с собой поделать: поддавалась Сашке, делала все, чтобы тот не переживал проигрыш. Боялась…
Оставшихся в живых птиц Вася хотел забрать домой в Москву, но Васины родители были категорически против. Друзья страдали вместе: Сашке тоже запрещали заводить домашних животных – из-за маленькой сестренки.
– У тебя хоть понятно почему, – жаловался другу Вася, – а у меня ни животных, ни сестренки. Совершенно непонятно.
– Это они специально сестренку завели, – выдавал собственную версию Сашка. – Я папу уже уговорил на собаку, оставалось только маму уговорить. А она взяла и родила эту…
