– И это все?!!
Глаз королевы переливался самыми разнообразными оттенками эмоций, за исключением разве что подобающей радости. Гнев, возмущение, недоумение, разочарование и обида… Словно ее величество нацелилась на битву с драконом и обнаружила вместо него перепуганного плюта.
– Почти все. – Доктор Кинг мельком проконтролировала возившуюся с младенцем Терезу, одобрительно промолчала и принялась пристально изучать растянутую на ладонях плаценту. – Сейчас еще немного подошьем… Там на задней стенке небольшой разрыв… и слева я вроде бы трещинку видела… А чего ваше величество ожидали? Прочувствовать в полной мере ощущения великомученика Константина, три дня просидевшего на колу?
Кира коротко выругалась и торжественно, с чувством, пообещала беленому потолку «своими руками удушить эту дурищу».
– А-а, вам кто-то наговорил ерунды о неописуемых ужасах и невыносимых мучениях? – рассмеялась метресса и, завершив осмотр, подцепила пинцетом иголку. – Небось, какая-нибудь изнеженная дама, для которой уколоть палец – уже трагедия? Или чахлая немощь, которая два дня не могла разродиться по причине слабости родовых сил? И у вас, извиняюсь, хватило ума примерить их рассказы на себя? При том, что на вас, еще раз извиняюсь, пахать можно, а к боли вы относитесь как подобает воину. Я еще помню ваше последнее боевое ранение. Некоторым мужчинам не мешало бы поучиться.
Королева тихонько вздохнула и поправила повязку на глазу.
– Отчего ж тогда они все так орут?
– Кто вам сказал, что все? Ха, вы вот задайте этот вопрос вашей новой подружке, она расскажет, как рожают воительницы Такката…
Непризнанное королевство Таккат, что на местном варварском наречии означало нечто вроде «незыблемое стойбище», располагалось у истоков небольшой речки, далеко к западу от остальных, полноценных государств континента. Спровадить сюда Киру было очередной гениальной идеей Шеллара III, и пока что идея эта казалась королеве удачной. Действительно, если вам надо спрятать одноглазую воительницу на девятом месяце или с новорожденным младенцем, куда девать такую приметную особу? Лучший вариант – туда, где она не будет такой приметной. Где женщина с боевыми шрамами на лице не является чем-то необычным, а путь воина ни в коем случае не препятствует семейной жизни и рождению детей. К давней подруге, королеве Дане. Вряд ли завоевателей заинтересует мизерный клочок земли да небольшой поселок, гордо именуемый столицей. А если даже и заинтересует, первое поколение оседлых варваров еще не отвыкло от кочевой жизни. За час соберут вещички и уберутся в неизвестном направлении. Благо основное имущество, оно же главное достояние и оно же продовольственный запас, способно самостоятельно и довольно быстро передвигаться на своих четырех.
– Теперь действительно все. Тереза, ты закончила?
– Вот, пожалуйста. Держите вашего наследника.
Спеленатый младенец уже не орал, только недовольно покряхтывал и что-то искал крошечным ротиком. Мордашкой он поразительно напоминал обезьянку, а размерами – не самую выдающуюся куклу.
– Какой махонький… – растерянно произнесла королева, мысли которой в это время крутились совсем в другом направлении. «Ой, как расстроится Шеллар… Он так хотел, чтобы ребенок был похож на меня, а получился вылитый он… Нет, что там, куда страшнее, чем он. Шеллар, по крайней мере, на обезьяну не похож, а это… Мамочки, как же я ему ЭТО покажу?»
– Ничего себе «махонький»! – возмутилась Тереза, легонько подкидывая на руках плотный сверток. – Здоровенный, как все ортанские короли! Стоун шесть, наверное. И длинный, как папочка, да, моя лапуля? А волосики у нас мамины, и носики мамины, и глазики тоже будут мамины, когда подрастем… Вот так, мой птенчик, иди к мамочке… А мы сейчас твою маму помоем и оденем…
«Как покойницу!» – невольно передернулась Кира и неловко обняла одной рукой шевелящийся кулек.
– Да бросьте, я сейчас сама помоюсь и оденусь.
– Мы охотно верим, что вы в состоянии, – усмехнулась доктор Кинг, – но вам нельзя пока вставать.
Дверь приоткрылась без стука, и в комнату впрыгнула непризнанная королева Дана. Именно впрыгнула, так как эта невысокая сухощавая девушка отличалась невероятной подвижностью и передвигалась либо бегом, либо скачками, а если обстоятельства требовали стоять на месте – подпрыгивала, приплясывала или нарезала круги вокруг собеседника.
– Как дела, подруги? – живенько поинтересовалась она и, не дожидаясь ответа, обежала вокруг стола. – Ох ты, какой здоровенный! Вырастет – будет как отец!
– Куда грязными перьями по столу! – строго прикрикнула доктор. – Немытыми руками ни за что не браться! Особенно за ребенка!
– Эй, зачем так кричать? – удивилась Дана и на всякий случай поправила свисающие перья в прическе. – Мы тут не варвары, да, руки моем. Вы уже все?
– Ну да, сейчас только стол помоем.
– Ай, слушай, пусть твоя ученица домоет стол, а ты пошли со мной! Ваш смешной шаман сказал, что ты великий врач… как это?.. хирург, посмотри раненого. Наши уже смотрели, но шаман сказал, ты лучше. Кстати, зачем вы его выгнали, а? Такой хороший шаман, такой умный и симпатичный, хоть боги и поленились, когда прорезали ему глаза… Зачем выгнали, он бы вам помогал…
– Да вот ее величество категорически возражала против присутствия мужчины при родах, – пояснила Стелла, окуная руки в таз с водой. – Я объясняла, что врач не имеет пола и нечего тут стесняться, но она уперлась, и все тут.
– Уй, глупая! – искренне изумилась общительная варварка. – Наши мужчины всегда приходят со своими женщинами вместе рожать и первыми берут на руки своих детей. Обычай такой. И никто не стесняется.
– А откуда раненый? – поинтересовалась Кира. Ей совсем не хотелось рассуждать о варварских обычаях и наличии пола у врачей. – Были какие-то военные действия, или так, между собой подрались?
– Подруги в степи нашли, – охотно поделилась Дана. Как обычно, сил стоять смирно у нее не хватало и, рассказывая новости, она быстрым шагом мерила комнату. – Осматривали ближние пастбища, увидели странное. Человек на лошади, а рядом идет на задних лапах чудище невиданное. Подруги хотели поймать, но оно убежало. Как ящерица, на четыре лапы – прыг! – Королева подпрыгнула для пущей образности и продолжила: – А конь спокойно подошел к нашим, и тогда они увидели, что человек верхом – совсем без памяти, держится, потому что привязанный. Сильно раненый, уже давно, потому что повязка старая, тряпка совсем, да. И горячка у него.
– Бредит? – деловито поинтересовалась доктор.
– Не по-нашему бредит. Не понять ничего. Вот знаете, подруги, мне кажется, я его раньше видела, но не вспомню, где.
– Сейчас, посмотрим, кто это у нас по степи катается… Может, наконец выясним, куда девалась ортанская армия… У вас есть другая чистая комната, где можно оперировать?
– Есть, сейчас скажу приготовить.
– Тереза, заканчивай тут без меня, закончишь, приходи ассистировать. Ваше величество, на всякий случай повторяю для особо шустрых: лежать, пока я не скажу «можно».
– А потом можно будет мне взглянуть на раненого? Если он из наших солдат, может, я его знаю.
– Потом – сколько угодно. Сейчас – лежать.
