– О, я уверена, что Лотти сделает все как надо. Особенно если это касается смерти Малькольма... Очевидно, вы не собираетесь держать Хамфриса под стражей? Ну а насчет Фабиано, то тут, я думаю, все верно: это Алан его застрелил.
Роулингс поморщился.
– Так-то оно так, но в качестве доказательства мы располагаем лишь показаниями Бургойна. А Бургойн мертв. Я надеялся устроить все так, чтобы Хамфриса не выпускали под залог, но в дело вклинился этот грузовик с деньгами, его адвокат. Он намерен доказывать, что сам Бургойн купил револьвер и стрелял из него. Разумеется, мы это экспериментально опровергнем, но не до того, как состоится предварительное слушание в суде. А Ярборо, похоже, держит судейскую когорту в кумовьях. И мне еще повезло, что сегодня в ночном суде рассматривать дело будет один мой старый знакомый... Мы очень нуждаемся в дополнительных уликах и показаниях. У вас еще что-нибудь имеется в загашнике? Какие-то доказательства, что-то конкретное?
– Вы могли бы потеребить Коултера, парня из департамента людских ресурсов. Но тогда войдите в тайный сговор с акушерскими кругами, где у него имеется прикрытие... А как относительно Серджио?
Роулингс покачал головой.
– У меня есть ордер на его арест. Но это может обернуться двояко. За приличную сумму Серджио поклянется, что Хамфриса никогда в глаза не видел...
Я думала так же.
– М-да, у вас серьезная проблема. Разрешите мне дать показания и убраться отсюда. Глядишь, и откопаю что-нибудь стоящее.
– Варшавски! Если вы... – Он запнулся. – Ладно, не обращайте внимания. Если у вас есть конструктивная идея, ничего знать о ней не желаю, пока вы ее не реализуете. Так мне будет спокойнее жить.
Я сладко улыбнулась:
– Ну вот, видите? Да ведь со мной любо-дорого сотрудничать.
Особенно когда вы наконец догадались, как ко мне подступиться.
Глава 34
Предварительное слушание
Мне пришлось проехать несколько кварталов, прежде чем я отыскала телефон-автомат. Испуганная женщина откликнулась на пятый звонок, причем где-то в глубине снова послышался детский плач.
– Миссис Родригез? Я звонила вам двое суток назад, по поводу Серджио. Он дома?
– Он... Нет. Его нет дома. Не знаю, где он.
Я помолчала. Мне показалось, что кто-то воровато взял отводную трубку.
– Дело вот в чем, миссис Родригез. Алан Хамфрис только что взят под стражу, сидит в Шестом участке. Можете позвонить и проверить, если хотите. Но они постараются освободить его от судебной ответственности. Понимаете? Это значит, его не посадят в тюрьму до тех пор, пока он будет утверждать, что не кто иной, как Серджио, действительно убил Малькольма Треджьера и Фабиано Эрнандеза. Обязательно передайте Серджио это сообщение. До свидания.
Я оставалась на телефонной линии, когда она повесила трубку. И конечно же вслед за щелчком последовал еще один. Я мрачно улыбнулась, вернулась в машину и снова поехала к полицейскому зданию посмотреть, что будет дальше. К этому часу телекомпании уже вцепились в события. Фургоны пятого и тринадцатого каналов припарковались у подъезда.
Примерно в 4.30 взметнулась волна активности. Телеоператоры живо нацелили камеры на полицейских в форме и в штатском: окружив плотным кольцом Алана Хамфриса, они провели его к конвойному фургону и заперли там с тремя типами в наручниках. Операторы метались туда-сюда, создавая грандиозное шоу из эффектного шествия Алана Хамфриса к тюремному фургону. Да, в сегодняшних десятичасовых новостях это станет сенсацией: сама Мэри Шеррод на фоне полицейской машины комментирует происходящее с разных точек зрения...
Дик вышел через несколько минут. Элегантно маневрируя, он отвел «мерседес» от тротуара и направился по Уэстерн-авеню к Дворцу правосудия. В своем «шеви» я медленно поспешала за Диком, стараясь держаться в хвосте тюремного фургона, который, используя импульсные мигалки, запросто преодолевал запруженные автомобилями перекрестки. Слишком часто мне приходилось посещать здание суда, где рассматривались уголовные дела, чтобы прозевать нужный подъезд. Значительно важнее для меня было оглядываться назад: не преследует ли кто-нибудь мой рыдван? Я не заметила никого – по пятам фургона следовал только Дик.
Здание уголовного суда было воздвигнуто в двадцатых годах. Его роскошные расписные потолки, великолепные резные двери и светлые мраморные плиты курьезно контрастировали с темными делами, которые здесь слушались. При входе меня тщательно обыскали, вытряхнули из сумочки и карманов буквально все – кучу старых рецептов, даже «тампакс», а заодно серьгу, каковую я считала навсегда потерянной на пляже. Судебный пристав знавал меня еще по старым временам, когда мне выпадала доля болтаться здесь в течение долгих часов судебных слушаний. Мы поговорили о его внуках, затем я поднялась на третий этаж, где заседал ночной суд.
Предварительное слушание по делу Хамфриса представило Дика во всем его утонченном блеске. Жемчужно-серый сюртук застегнут на все пуговицы. Светлые волосы расчесаны так, будто он всего секунду назад выпрыгнул из парикмахерской. Дик олицетворял собой импозантность. Рядом с ним Хамфрис выглядел приземленно и озабоченно: этакий законопослушный гражданин, случайно угодивший в шестеренки не очень понятных ему событий, но изо всех сил старающийся расставить их в правильном и справедливом порядке.
Прокурор Джейн Ле Маршан была хорошо подготовлена. Она выступала в качестве государственного обвинителя, умело и бегло ориентируясь во всех обстоятельствах дела. Однако не поддержала требование не выпускать обвиняемого на свободу под залог, учитывая, что свидетельство об убийстве исходило от человека, которого уже не было в живых. Судья постановил, что есть основания судить Хамфриса судом присяжных. Залог был определен в сумме ста пятидесяти тысяч долларов, а дело занесено в компьютер для будущего судопроизводства с участием присяжных заседателей.
