Ковач приложил ладонь к глазам и несколько минут сидел молча. Потом начал говорить.
— Это она, — сказал он хрипло, — все это она, Юли-ка! Если бы не она, я никогда не связался бы с этим мерзавцем… Он-то этого очень хотел. Он знал, что я воевал против вас в сорок третьем году и сдался в сорок четвертом. Он думал, что я до сих пор антисоветчик… Но если бы не она… Я, конечно, знал, что он ей нравится, он всем нравился, этот авантюрист! Нашим дамам только покажи такого лихача… Он мне несколько раз намекал, что мы можем делать разные гешефты… Я не шел на это. Наконец она уговорила меня пригласить его к нам в дом. Скоро он стал другом семьи. Я не был слеп. Чувствовал, что между ними что-то есть, но мне казалось, что в отношении меня он должен быть порядочным человеком. И потом, я боялся… Я очень любил Юлику, и мне казалось, что откажи я в чем-нибудь Спиридонову, она уйдет с ним… И вот я влез в этот грязный омут. Он заставил меня заняться выработкой дефицитных сверхплановых чулок…
— Поподробнее, — попросил Миронов.
— В некоторых цехах были работницы, которые работали на меня сверх плана. Их продукция не входила в норму. За это я должен был им платить по десять копеек с пары. Иногда они вырабатывали тысячи пар чулок. По накладным я передавал их Спиридонову, а он сбывал налево. В нашем городе или за его пределами. У него было много возможностей.
— Зачем надо было оформлять продукцию документами?
— Потому что были люди непосвященные: грузчики, продавцы и так далее. Поэтому наши чулки завозили, грузили и оформляли официально, но в план магазина, как и в план нашего комбината, они не входили.
— Подпольный синдикат. Понятно. Скажите, а откуда у Спиридонова валюта?
— Он имел операции с некоторыми людьми, которые ездили в отпуск к родственникам в Чехословакию, Венгрию или Польшу. Кроме того, он связывался с людьми, которые уезжали в туристические путешествия в западные страны. Всех этих дел я не знаю. Он никого в них не посвящал.
— Кто еще был связан со Спиридоновым?
— Я этого не знаю. У меня на комбинате было несколько человек, я могу назвать их имена. Его дел я не знаю.
— Где вы были ночью после ресторана?
— Я ездил в Мукачево.
— Зачем?
— Спиридонов в ресторане сказал мне, что ему надо на несколько дней уехать. И заставил меня отвезти его автомобиль в Мукачево. Я спрашивал зачем, но он ничего мне не объяснил.
— Вы ездили один?
— Да…
— Это все, что можете сообщить?
— Скажите, меня посадят?
— Это решит суд.
Ковач, сгорбленный, постаревший, направился к двери. Но остановился.
— Да зачем я скрываю! Этот человек обманывал меня… вовлек в авантюру, а я его щажу… Гражданин следователь, я довез его до Берегова. Из дома он захватил лишь саквояж и переоделся в куртку. В Берегове высадил его на окраине, а сам по приказу поехал в Мукачево.
— Спасибо, Ковач, можете идти. Позвонил Яковенко.
— Из ГАИ сообщают: синий «москвич» с местным номером 12–97 видели ночью в Берегове.
— Отлично, что еще видели?
— За рулем сидел один человек.
— Из города на Мукачево надо обязательно проезжать через Берегово?
— Нет. Надо свернуть с пути.
— Следует начать поиски Спиридонова в Берегове.
— Попробуем.
После обеда Миронов подошел к окну своего номера. Гостиница была расположена на площади, и отсюда далеко были видны крыши домов, купола костелов и за рекой высокие контуры новых зданий. Площадь называлась Театральной. Через нее от узкого мостика, соединявшего старый и новый город, непрерывным потоком текли люди. С утра до вечера здесь толкалась молодежь, сидели за узкими прилавками крестьяне, прогуливались офицеры.
Город нравился Миронову, но в последнее время он был так занят, так загружен делами и в особенности предположениями и догадками, что ему не удалось как следует присмотреться к городской жизни. Он подумал было о том, чтобы сходить в театр, но потом пришел к выводу, что не имеет на это права. Сейчас все должно быть подчинено поискам Спиридонова. А поиски были нелегкие. Они велись в необычном месте — четыре границы лежали в непосредственной близости друг от друга. Правда, пограничники заверили, что с товарищами из социалистических стран имеется прямой контакт. Но граница всегда опасна.
Спиридонов мог уйти и во внутренние области нашей страны. Обнаружить это тоже было не просто. Майор Яковенко уже предупредил управление городов, где когда-то проживал Спиридонов. Однако за годы, проведенные в Закарпатье, Спиридонов завязал знакомства с сотнями людей. Поэтому взять на учет всех его знакомых было чрезвычайно трудно.
Позвонил телефон.
— Андрей Иванович, — сказал Яковенко, — есть сообщение из Берегова.
— Слушаю, Прокопий Семенович.
— Утром на автостанции милиционер видел человека, по приметам похожего на Спиридонова. Задержать его не успел, тот быстро исчез. По тому, как он разговаривал с шоферами, милиционер пришел к выводу, что он собирается в город.
— Что-то не похоже на Спиридонова. Знает, что его здесь ищут, и едет в самое пекло.
— Это в его духе, — сказал Яковенко, — по характеру он авантюрист, острые ощущения ему по нраву.
— Но не в такой же момент…
— Но ведь он и не знает о том, какой момент.
— В городе все в готовности?
— Да, тут у нас все в порядке. Но вполне возможно, что слух ложный.
— Согласен. Однако осторожность не мешает.
— У меня к вам еще одно дело, Андрей Иванович. Вы отдохнуть успели?
— О чем вы, Прокопий Семенович? Какой сейчас может быть отдых?
— У нас товарищи из ОБХСС, они очень рекомендуют заняться выяснением отношений Спиридонова с одной девушкой.
— Я сейчас буду, Прокопий Семенович.
— Ждем.
Капитан из ОБХСС говорил дельные и интересные вещи.
— Я, товарищи, еще и раньше интересовался Спиридоновым. Действовал он хитро, но концы в воду не всегда спрячешь. До нас кое-что доходило. А теперь, когда вы передали нам дело Ковача, вскрывается невероятное — целый подпольный синдикат.
— Вы Ковача взяли?
— Нет, допросили и отпустили. Пока идет следствие. За это вам спасибо, но и мы вам кое-что припасли. Насколько я понимаю, вы сейчас выясняете круг знакомств Спиридонова?
— Да, — подтвердил Миронов.
— Я бы советовал вам заняться Иреной Биллинг.
— А в чем там дело?
— Ирена Биллинг из буржуазной семьи. С установлением нашей власти родители ее лишились капитала. Понятия в семье сразу не могли измениться. Так что можно представить ее мировоззрение. После смерти родителей она пошла работать. Директором магазина, в котором она работала, был Спиридонов. Если вы заметили, женщины на Спиридонова имели большое влияние. Короче говоря, уже несколько месяцев Ирена и Спиридонов близко знакомы. Нам об этом рассказали люди из магазина. Я думаю, вам нужно с ней
